Вернуться на главную страницу
О журнале
Редакционный совет
Приглашение к публикациям

Саногенный и патогенный варианты психосоматического развития

Кравцова Н.А. (Владивосток, Россия)

 

 

Кравцова Наталья Александровна

Кравцова Наталья Александровна

–  доктор психологических наук, заведующая кафедрой клинической психологии, ГБОУ ВПО «Тихоокеанский государственный медицинский университет» Минздрава России, пр-кт Острякова, 2, Владивосток, 690002, Приморский край, Российская Федерация.
Тел.: 8 (423) 242-97-78.

E-mail: kranatali@yandex.ru

 

Аннотация. В статье представлена концепция психосоматического фенотипа, основанием которой послужил анализ результатов исследования факторов и механизмов развития психосоматических расстройств (ПСР) на основе биопсихосоционоэтической модели личности и болезни. В выборку вошли 2964 детей и подростков от рождения до 16 лет, страдающих ПСР, и 1052 их матерей. Методы: беседа, наблюдение, анамнестический метод (карта психосоматического развития ребенка), генограмма, анализ «историй развития ребенка», шкала балльных оценок для определения перинатального риска М.А. Куршина и соавт. (1988). Рисуночные тесты: «Дом. Дерево. Человек», «Несуществующее животное», «Моя семья». Нейропсихологический метод А.Р. Лурии в модификации Л. Цветковой, тест «Полярные профили» В.Е. Кагана и И.К. Шаца, Я-структурный тест Г. Аммона (ISTA), версия Ю.Я. Тупицына, В.В. Бочарова, Т.В. Алхазовой, Е.В. Бродской (Институт им. В.М. Бехтерева) при участии А.А. Чуркина и Б.С. Положего (ГНЦС и СП им. В.П. Сербского). Настоящая версия ISTA является русскоязычным эквивалентом пересмотренного в 1996 г. последнего авторского варианта опросника. Анализ результатов позволил сформулировать определение психосоматического фенотипа (ПСФ), который является продуктом психосоматического развития, изменяющимся (дополняющимся) на каждом этапе онтогенеза, и представляет совокупность соматических (внешних и внутренних), психологических, психосоциальных свойств личности, присущих ей механизмов психологической регуляции телесных функций, прямо связанных с такими психосоматическими феноменами как схема и образ тела. В зависимости от условий раннего развития ПСФ может развиваться по саногенному или патогенному вариантам. Саногенный психосоматический фенотип характеризуется позитивным отношением к своему телу, способностью получать радость и удовольствие от движений, прочих телесных функций, предметной деятельности, телесных контактов с родителями. Следствием этого являются: позитивное самоотношение, развитые двигательные функции, адекватная стратегия оптико-пространственной деятельности, адекватная положительная самооценка и образ «Я», конструктивные Я-функции личности. В случае патогенного психосоматического развития формируется патогенный психосоматический фенотип, для которого характерно искаженное восприятие ребенком (или взрослым) своих телесных феноменов, формирование симптоматического межличностного контакта с матерью, искаженный соматогнозис и самосознание. Все развитие психических функций «подчиняется» патогенной психосоматической доминанте, имеющей соответствующее вегетативное и метаболическое обеспечение.

Ключевые слова: психосоматический фенотип; телесность; развитие; психосоматические расстройства.

 

Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.

 

 

Развитие человека не является по сути своей ни чисто физическим, как это принято рассматривать в биомедицинской парадигме, ни психическим, как это рассматривается в предмете возрастной психологии. С середины XX века в психологии общепринятым является положение о биопсихосоциальной сущности развития, то есть о влиянии на сущностные характеристики и содержание этого процесса как биологических, так и социальных факторов. В социальной психологии и психологии личности изучается процесс социализации ребенка, сутью которого является усвоение социально-значимых форм поведения и формирование психосоциальных механизмов регуляции личности. При этом из виду упускается весьма важный момент, который во многом объясняет (формирует) состояние здоровья человека, но здоровья не физического (соматического) или психического, а психосоматического. Термин психосоматическое развитие, введенный в 1998 В.В. Николаевой, обозначает процесс закономерного становления механизмов психологической регуляции телесных функций, действий и феноменов. Содержание этого процесса заключается в освоении знаково-символических форм регуляции, трансформирующей природно-заданные потребности, телесные функции, либо создающей новые психосоматические феномены [12; 13; 14; 19].

 

 

Рис. 1. Внешний и внутренний контуры психосоматического развития.

 

Но что же является продуктом психосоматического развития? Развитие симптоматического поведения как варианта отклонения от нормальной линии психосоматического развития можно рассмотреть через призму представлений о процессе формирования внутреннего действия. Возникновение психосоматического симптома (в виде симптоматического поведения) протекает по тому же пути, что и развитие психосоматического феномена в норме, и, по сути, является интериоризацией особой формы внутренней активности по отношению к своему телу, как это происходит и в процессе становления высших психических функций. Ключевую роль играет система социальной регламентации телесных проявлений, которая встроена в воспитание и обучение, и может оказывать как саногенное, так и патогенное влияние в процессе становления телесности [15].

Анализ литературы и результатов эмпирического исследования факторов и механизмов развития психосоматических расстройств (ПСР) у 2964 детей и подростков, страдающих ПСР, и 1052 их матерей позволил построить концепцию психосоматического фенотипа [4; 5; 6; 7; 8; 21]. За основу определения психосоматического фенотипа было использовано классическое определение фенотипа, предложенное В. Йогансеном (1909), и вышеприведенное определение психосоматического развития В.В. Николаевой (1998). В. Йогансен предложил под фенотипом понимать всю совокупность проявлений генотипа, то есть особенности строения и жизнедеятельности организма, обусловленные взаимодействием его генотипа и среды.

Мы полагаем, что психосоматический фенотип является продуктом психосоматического развития, изменяющимся (дополняющимся) на каждом этапе онтогенеза, и представляет совокупность соматических (внешних и внутренних), психологических, психосоциальных и ценностных (ноэтических) свойств личности, присущих ей механизмов психологической регуляции телесных функций, прямо связанных с такими психосоматическими феноменами как схема и образ тела [4; 5].

Развитие психосоматического фенотипа определяется генотипом и средовым фактором. Под средовым фактором традиционно понимается вся совокупность внешних воздействий на ребенка: факторов окружающего физического мира, социальных факторов, психосоциальных. С позиции теории эмоциональных систем Боуэна, все формы жизни управляются одними и теми же фундаментальными жизненными силами, и воспитание детей в семье подчиняется закону ответственности родителей за их будущее [19]. Эта ответственность реализуется через обучение определенным умениям, позволяющим ребенку адаптироваться и выживать в мире людей. Чем сложнее становятся отношения в социуме, тем более сложный набор умений, знаний навыков необходимо сформировать у детей. В историческом аспекте процесс обучения выходит за рамки семьи. Однако именно в семье ребенок формирует систему отношений к себе, к другим, к миру. Исследования М. Боуэна и соавт. позволили прийти к выводу, что не только психологическое, но и физическое функционирование отдельной личности регулируется системой взаимоотношений [Там же]. Исследования зарубежных авторов в большей мере направлены на роль психосоциальных факторов в инициации и развитии ПСР у детей и подростков [23; 24; 25; 26; 27; 28; 29; 31; 32].

 

 

Рис. 2. Схема психосоматического фенотипа.

 

На наш взгляд, для развития психосоматического фенотипа наиболее значимым является личность матери ребенка, через призму ее системы отношений. Личность матери является тем ведущим биопсихосоционоэтическим фактором, от которого зависит специфика предъявляемого ребенку окружающего мира и его самого [4; 5]. Самоосознание и формирование первичной системы отношений с миром у ребенка опосредованы матерью [11; 18; 24; 30]. Телесное «Я» ребенка выражается как идентичность организма, уникальность ощущения ребенком своего тела через ощущения его матерью. В процессе овладения ребенком телесным действием происходит надстройка сложной ментальной структуры, опосредующей его, меняющей физиологическую функцию, «простое» движение тела в предметное и/или эмоционально выразительное действие [15]. Наше тело, как и окружающий мир, дано нам в ощущениях. Интеграция сигналов с энтеро и интерорецепторов, различных органов чувств, формирует непротиворечивый образ тела и образ окружающего пространства (мира) [20]. В психологии телесности и психопатологии описан феномен телесных иллюзий, который демонстрирует, что образ тела не зафиксирован раз и навсегда и может изменяться. Экспериментальные модели телесных иллюзий позволяют приблизиться к пониманию их механизмов, что позволяет приблизиться к пониманию механизмов формирования симптома. Феномены, схожие с телесными иллюзиями, были известны давно как патологические явления, возникающие в соматоперцептивной сфере. Сейчас развивается целое направление, в рамках которого можно моделировать и управлять этими состояниями в норме. В отечественной патопсихологии подобную работу проделала С.Я. Рубинштейн (1971), которая экспериментально моделировала обманы слуха у здоровых испытуемых и пациентов с различными нозологиями. Изучение телесных иллюзий помогает раскрыть механизмы перцепции собственного тела, исследовать закономерности построения мультимодального образа тела и наметить пути понимания и коррекции аналогичных явлений при патологических состояниях. Эта актуальная и важная тема находится на стыке общей психологии восприятия, нейро- и психофизиологии, а также психологии телесности и психосоматики. Практическое следствие открываемых закономерностей достаточно обширно: коррекция искаженного образа тела вследствие психической, неврологической или физической патологии, разработка протезов, экзоскелетов и адаптация человека в условиях виртуальной реальности [16].

Ядром психосоматического фенотипа мы считаем формирующуюся личность ребенка, причем те компоненты личности, которые формируются в процессе развития самосознания и рефлексивных механизмов ребенка: первичную телесную идентичность, образ тела, пространственные представления, самооценку, Я-концепцию, идентичность. При этом личность ребенка формируется под непосредственным влиянием генетических факторов, системы отношений матери (отношение к собственной матери, к себе, как к матери, отношение к беременности, к отцу ребенка, к ребенку) и эмоциональным полем семьи; а также таких социальных факторов, как ценность человека и материнства в обществе. Через формирование ценности собственного тела и его функций происходит формирование первичных ценностно-смысловых компонентов личности. Особенности формирующейся личности определяют поведение, характер контактов ребенка с другими, эмоциональные реакции, а, следовательно, особенность эксплуатации вегетативных систем и тип метаболизма. Собственно психосоматический фенотип является продуктом психосоматического развития на каждом этапе онтогенеза. Это развитие может иметь либо саногенный, либо патогенный характер с образованием здорового или патогенного психосоматического фенотипа.

Мы считаем, что при рассмотрении проблемы саногенного или патогенного развития психосоматического фенотипа важно следовать принципам психического развития, сформулированным на основе общих, синергетических принципов развития любой системы. В соответствии с принципом устойчивого динамического неравновесия, выступающего в качестве источника развития системы, можно предположить, что психосоматический симптом возникает как фактор, удовлетворяющий потребность периода и разрешающий исходное противоречие в конкретной социальной ситуации развития. С позиций принципа взаимодействия тенденций к сохранению и изменению как условия развития системы, сформулированного А.Г. Асмоловым (1998), можно рассматривать динамику ПСР, которая проявляется в сохранении тех клинических симптомов, которые обеспечивают удовлетворение значимой потребности ребенка на каждом этапе развития. Это очень хорошо согласуется с положениями психодинамического подхода о роли симптома в адаптации личности [11; 18; 19]. Если же в связи с меняющимися задачами развития очередного периода, симптом перестает удовлетворять значимые потребности, он претерпевает трансформацию либо заменяется другим [8].

Этот принцип проявляется не столько на уровне самого страдающего ребенка, сколько на уровне семейной системы в законе гомеостаза, согласно которому семья в каждый данный момент времени своего существования стремится сохранить status quo. ПСР ребенка является стабилизатором семейной системы. Как отмечает М. Боуэн, семье проще приспособиться к жизни с симптомом, чем искать причины его появления [19, с. 79].

Принцип дифференциации — интеграции, выступающий в качестве критерия развития структуры проявляется в закономерном усложнении симптоматики с возрастом ребенка и определяет динамику развития ПСР от психосоматических реакций до психосоматического расстройства и заболевания.

Принцип цельности, выступающий в качестве критерия развития функции, позволяет рассматривать психосоматическое расстройство как единство целей, определяемый актуальными потребностями ребенка, и средств их достижения посредством повторяемости, соподчиненности клинической симптоматики. Позитивное изменение условий жизни ребенка (например, в процессе психотерапии), формирование адекватной задачам развития личности ребенка семейной ситуации делает симптом незначимым, что приводит к уменьшению симптоматики ПСР.

Развитие психосоматического фенотипа по саногенному пути определяется формированием позитивной и гармоничной системы отношений с матерью, собой и окружающим миром. В таком случае ребенок развивается адекватно в каждом периоде онтогенеза. Саногенный вариант психосоматического развития обусловлен адекватным стилем переживания беременности, физическим здоровьем матери, адекватными возрасту материнско-детскими отношениями — формирование неискаженной схемы тела и первичной телесной идентичности ребенка. Большое значение для формирования у молодой женщины адекватного стиля переживания беременности имеет сформированная материнская идентичность и желанность беременности. В формировании материнской идентичности определяющее значение имеют отношения молодой женщины с собственной матерью.

Саногенный психосоматический фенотип характеризуется позитивным отношением к своему телу, способностью получать радость и удовольствие от движений, прочих телесных функций, предметной деятельности, телесных контактов с родителями. Следствием этого являются: позитивное самоотношение, развитые двигательные функции, адекватная стратегия оптико-пространственной деятельности, адекватная положительная самооценка и образ «Я», конструктивные Я-функции личности.

В случае патогенного психосоматического развития формируется патогенный психосоматический фенотип, для которого характерно искаженное восприятие ребенком (а затем взрослым) своих телесных феноменов, формирование симптоматического межличностного контакта с матерью, искаженный соматогнозис и самосознание. В таком случае личностное развитие ребенка отражает всю специфику нарушений в первичных детско-материнских отношениях. Brazelton, 1982; Stern, 1985; J. McDougall, 2007 отмечают, что младенцы постоянно посылают матери сигналы о том, чего они хотят, или что им нравится/не нравится. Если же внутренний стресс и тревога мешают матери наблюдать и правильно интерпретировать эти сигналы, то она осуществляет насилие над ребенком, навязывая ему свои собственные потребности или желания. Это приводит младенца к постоянной фрустрации и гневу [11]. Отмечающееся при этом нарушение формирования первичной, телесной идентичности младенца; соматогнозиса, нарушение эмоционального развития, нарушение развития предпосылок речи, нарушение пространственных представлений и стратегии оптико-пространственной деятельности, формирование деформированной структуры «Я» являются проявлением формирующегося патогенного психосоматического фенотипа. Формирующийся искаженный образ тела и искаженное самосознание, формируют патологические поведенческие паттерны и когниции. Все развитие психических функций «подчиняется» патогенной психосоматической доминанте. Замыкается «порочный» круг, так как поведенческие паттерны имеют соответствующее вегетативное и метаболическое обеспечение.

Психологические факторы, обусловливающие патогенное развитие психосоматического фенотипа:

1)

Высокий уровень психологических и биологических факторов пренатального риска (97,2% выборки). К психологическим факторам пренатального риска мы отнесли тревожный стиль отношения к беременности, личностную тревожность матери, эмоциональные нагрузки во время беременности. Показано, что при высоком уровне личностной и ситуативной тревожности матерей повышается эмоциональное напряжение, возбудимость ребёнка, что проявляется появлением полисимптомных психосоматических расстройств [5; 8; 21; 22].

2)

Высокий уровень интранатальных факторов риска, среди которых мы выделяем рождение естественным путем с асфиксией и способ родовспоможения путем кесарева сечения, как формирующий пассивную позицию в ситуации преодоления [5; 8; 17].

3)

Специфические симбиотические отношения матери и ребенка, характеризующиеся повышенным вниманием к симптоматическим телесным проявлениям [5; 8; 21].

4)

Неадекватные типы семейного воспитания, с преобладанием доминирующей гиперопеки и гиперпротекции, симбиотического и авторитарно-отрицающего отношения к ребенку [5; 7].

5)

Нарушение процесса развития соматогнозиса в условиях наличия хронической соматической симптоматики (болевой, дискомфортной, дисфункциональной) связано с нарушенным развитием системы пространственных представлений, стратегии оптико-пространственной деятельности, зрительно-пространственного восприятия к младшему школьному возрасту приводящее к школьной неуспешности [1; 2; 9; 10; 21].

6)

Неадекватная самооценка ребенка как отражение искаженного процесса самоосознания [5; 6].

7)

Преобладание дефицитарных и деструктивных Я-функций (агрессии, тревоги, внутреннего и внешнего Я-отграничения, сексуальности) в структуре личности подростка [5; 6; 7; 21].

 

 

Рис. 3. Схема саногенного и патогенного вариантов психосоматического фенотипа.

 

Основными механизмами развития ПСР являются процессы самоосознания ребенка и формирующиеся при этом самооценка, самоидентификация.

На каждом этапе онтогенеза патогенный психосоматический фенотип имеет специфику проявлений, отражающую уровень развития самосознания и психических функций ребенка, и симптоматический комплекс, позволяющий адаптироваться в условиях искаженного или недостаточного развития личности.

Патогенный психосоматический фенотип характеризуют в младенческом возрасте и раннем детстве: эмоциональная лабильность, неустойчивость вегетативных функций, отсутствие активных форм поведения в проблемных ситуациях (разлука с матерью). В дошкольном возрасте у детей, страдающих ПСР, определена неуверенность в себе, нарушение контакта с социальным окружением, нерешительность; повышенная личностная и ситуативная тревожность, боязнь активного действия. В младшем школьном возрасте: недостаточная сформированность пространственных представлений на основе искаженного соматогнозиса, неадекватно заниженная самооценка.

Для подростков, страдающих ПСР, характерно недостаточное развитие конструктивных составляющих центральных Я-функций личности, дефицитарность Я-функций. Это проявлялось в трудности дифференцировки себя от других, в проблемах с самоидентичностью, сверпроницаемости внешней границы «Я», несформированности внутренней границы «Я». Возможности реалистического восприятия и регулирования собственных телесных процессов у большинства подростков заметно сокращены.

Представленные результаты исследования факторов и механизмов патогенного психосоматического развития были использованы автором для разработки модели комплексной интегративной психотерапии психосоматических расстройств у детей и подростков, при которой системообразующим фактором выступает модель патогенного психосоматического фенотипа.

 

Литература

1.   Катасонова А.В., Кравцова Н.А. Высшие психические функции у часто болеющих детей младшего школьного возраста. – Владивосток: Медицина ДВ, 2015.

2.   Катасонова А.В., Кравцова Н.А., Потребич Ю.Г. Развитие высших психических функций у часто болеющих детей младшего школьного возраста // Сибирский психологический журнал. – 2008. – № 28 – С. 81–84.

3.   Кравцова Н.А. Роль детско-родительских отношений в формировании психосоматических нарушений у детей и подростков // Сибирский психологический журнал. – 2005. – № 22. – С. 13–18.

4.   Кравцова Н.А. Модель патогенного психосоматического фенотипа // Актуальные проблемы клинической и прикладной психологии: материалы I-й международной научно-практической конференции: сборник статей. – Владивосток, 2009. – С. 100–105.

5.   Кравцова Н.А. Психологическое содержание организационных форм и методов оказания помощи детям и подросткам с психосоматическими расстройствами: дис. … док. психол. наук. – Владивосток, 2009. – 356 с.

6.   Кравцова Н.А. Самооценка и «я» функции личности подростков, страдающих психосоматическими расстройствами // Проблемы здоровья личности в теоретической и прикладной психологии: материалы Международной науч.-практ. конф. / под ред. Н.А. Кравцовой. – Владивосток: Мор. гос. ун-т им. Г.И. Невельского, 2011. – С. 139–146.

7.   Кравцова Н.А. Семейные факторы и личностные предиспозиции психосоматических расстройств // Детство и семья в современном мире: материалы международной научно-практической конференции / под ред. Н.А. Кравцовой. – Владивосток: Изд-во МГУ им. Г.И. Невельского, 2012. – С. 251–260.

8.   Кравцова Н.А. Психологические детерминанты развития психосоматических расстройств. Патогенный психосоматический фенотип. – Владивосток: Медицина ДВ, 2013. – 224 с.

9.   Кравцова Н.А., Катасонова А.В. Нейропсихология формирования двигательных функций и пространственных представлений у часто болеющих детей младшего школьного возраста // Психологическая наука и образование. – 2011.– № 2 [Электронный ресурс]. – URL: http://psyjournals.ru/psyedu_ru/2011/n2

10.   Кравцова Н.А., Урих Е.В. Моторные функции и пространственные представления у детей младшего школьного возраста с психосоматическими расстройствами пищеварительной системы // Актуальные проблемы практической психологии: сборник научных трудов. – Херсон, ПП Вишемирский В.С., 2012. – Ч. 1. – С. 481–485.

11.   Макдугалл Дж. Театры тела. – М.: Когито-Центр, 2007. – 215 с.

12.   Николаева В.В., Арина Г.А. От традиционной психосоматики психологии телесности // Вестник МГУ. Сер. 14. – Психология. – 1996. – Т. 2. – С. 8–18.

13.   Николаева В.В., Арина Г.А. Принципы синдромного анализа в психологическом изучении телесности // 1-я международная конференция памяти А.Р. Лурии. – М., 1998. – С. 75–82.

14.   Николаева В.В., Арина Г.А. Клинико-психологические проблемы психологии  телесности  //  Психологический  журнал. –  2003. – Т. 24,  № 1. – С. 119–126.

15.   Николаева В.В., Арина Г.А., Леонова В.М. Взгляд на психосоматическое развитие ребенка сквозь призму концепции П.Я. Гальперина // Культурно-историческая психология. – 2012. – № 4. – С. 67–72.

16.   Перепелкина О.С., Арина Г.А., Николаева В.В. Телесные иллюзии: феноменология, механизмы, экспериментальные модели // Психологические исследования: электронный научный журнал. – 2014. – Т. 7, № 38.

17.   Потребич Ю.Г., Кравцова Н.А., Катасонова А.В. Эмоциональное развитие детей младенческого и раннего возраста в зависимости от способа родовспоможения
// Сибирский психологический журнал. – 2009. – № 32. – С. 71–73.

18.   Смаджа К. Оператуарная жизнь. Психоаналитические исследования / пер. с франц. – М.: Когито-Центр, 2014. – 256 с.

19.   Теория семейных систем Мюррея Боуэна. Основные понятия, метод и клиническая практика / под ред. К. Бейкер, А.Я. Варги / пер. с англ. – М.: Когито-Центр, 2012. – 496 с.

20.   Тхостов А.Ш. Психология телесности. – М.: Смысл, 2002. – 287 с.

21.   Факторы и механизмы развития психосоматических расстройств / Н.А. Кравцова, А.В. Катасонова, А.Ю. Довженко [и др.] // Тихоокеанский медицинский журнал. – 2013. – № 4. – С. 48–55.

22.   Boluyt N., van Kempen A., Offringa M. Neurodevelopment After Neonatal Hypoglycemia: A Systematic Review and Design of an Optimal Future Study // Pediatrics. – 2006 June. – Vol. 117. – P. 2231–2243.

23.   Bullying in Context: An Analysis of Psychosomatic Complaints Among Adolescents in Stockholm / B. Modin, S.B. Låftman, V. Östberg // Journal of School Violence. – 2015. – Vol. 14, N 4. – P. 382–404.

24.   Complex symptomatology among young women who present with stress-related problems / M. Strömbäck, M. iklund, R.E. Salander [et al.] // Scandinavian Journal of Caring Sciences. – 2015 Jun. – Vol. 29, N 2. – P. 234–247.

25.   Do alexithymic individuals avoid their feelings? Experiential avoidance mediates the association between alexithymia, psychosomatic, and depressive symptoms in a community and a clinical sample / G. Panayiotou, C. Leonidou, E. Constantinou [et al.] // Comprehensive Psychiatry. – 2015 Jan. – Vol. 56. – P. 206–216.

26.   Eminson D.M. Somatising in children and adolescents. 1. Clinical presentations and  aetiological  factors //  Advances  in  Psychiatric  Treatment. – 2001. – Vol. 7. – P. 266–274.

27.   Eminson D.M. Somatising in children and adolescents. 2. Management and outcomes // Advances in Psychiatric Treatment. – 2001. – Vol. 7. – P. 388–398.

28.   Family disruption increases functional somatic symptoms in late adolescence: the TRAILS study / A. van Gils, K.A. Janssens, J.G. Rosmalen // Health Psychology: Official Journal Of The Division Of Health Psychology, American Psychological Association. – 2014 Nov. – Vol. 33(11). – P. 1354–1361.

29.   Impact of Severe Childhood Sexual Abuse on the Development of Alexithymiain Adulthood / B. Bermond, P.P. Moormann, F. Albach [et al.] // Psychotherapy and Psychosomatic. – 2008. – Vol. 77. – P. 260–262.

30.   Maternal depression, child behavior, and injury / K. Phelan, J. Khoury, H. Atherton [et al.] // Injury Prevention. – 2007. – Vol. 13. – P. 403–408.

31.   Modelling trajectories of psychosomatic health complaints in children and adolescents: results of the BELLA study / C. Barkmann, C. Otto, G. Schön [et al.] // European Child & Adolescent Psychiatry. – 2015 Jun. – Vol. 24, N 6. – P. 685–694.

32.   Perseverative thoughts and subjective health complaints in adolescence: Mediating effects of perceived stress and negative affects / G. Kökönyei, A. Józan, A. Morgan [et al.] // Psychology & Health. – 2015. – Vol. 30(8). – P. 969–986.

33.   Thenganatt M.A., Jankovic J. Psychogenic movement disorders // Neurologic Clinics. – 2015 Feb. – Vol. 33(1). – P. 205–224.

 

 

Ссылка для цитирования

УДК 159.9:616.89

Кравцова Н.А. Саногенный и патогенный варианты психосоматического развития // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. – 2016. – N 1(36) [Электронный ресурс]. – URL: http://mprj.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).

 

Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.

 

  Р’ начало страницы Р’ начало страницы

 

Портал medpsy.ru

Предыдущие
выпуски журнала

2015 РіРѕРґ

2014 РіРѕРґ

2013 РіРѕРґ

2012 РіРѕРґ

2011 РіРѕРґ

2010 РіРѕРґ

2009 РіРѕРґ