Предыдущие
выпуски журнала

Характеристики обыденных представлений о взаимодействии врач — родители — ребенок и чувствительность к внешним факторам

Конева Е.В., Солондаев В.К. (Ярославль, Российская Федерация)

	Конева Елена Витальевна –  доктор психологических наук, доцент, кафедра общей психологии Ярославского государственного университета имени П.Г. Демидова. E-mail: ev-kon@yandex.ru
	Солондаев Владимир Константинович –  член научно-редакционного совета журнала «Медицинская психология в России»; –  кандидат психологических наук, доцент, кафедра общей психологии Ярославского государственного университета имени П.Г. Демидова. E-mail: solond@yandex.ru

Аннотация

Постановка проблемы. Психологические аспекты педиатрии отражены в литературе разноплановыми эмпирическими данными, полученными в клинике. Общая разработанность проблематики признается недостаточной. Экспериментальные исследования в российских источниках не описываются. В сложившейся ситуации возможен выход за рамки проблемного поля медицинской психологии (комплаенс, совместное принятие решений) и включение в исследование обыденных представлений родителей о взаимодействии врач — родители — ребенок.

Цель исследования — описание характеристик обыденных представлений о взаимодействии врач — родители — ребенок и чувствительность к внешним факторам.

Материалы и методы. Данные социологических опросов Фонда Общественное мнение, Всероссийского центра изучения общественного мнения; критерий Хи-квадрат, точный критерий Фишера.

Результаты исследования. Выявлены три характеристики обыденных представлений о взаимодействии врач — родители — ребенок:
1. В обыденных представлениях отражена необходимость медицинской помощи для ребенка и для себя, что не исключает самолечения и отказа от медицинской помощи при несоответствии реальной медицинской помощи сложившимся представлениям.
2. Обыденные представления о собственном здоровье и здоровье членов семьи (детей) в высокой степени независимы от медицинской оценки ситуации.
3. Обыденные представления о педиатрической помощи структурированы не логически и не по медицинским основаниям. Наиболее отчетливо выделяется субъективная удовлетворенность как основание структурирования обыденных представлений.

Обыденные представления о педиатрической помощи высоко чувствительны к месту жительства и оценке здоровья ребенка, менее чувствительны к уровню образования, в равной степени чувствительны к возрасту и уровню доходов, нечувствительны к полу.

Разные компоненты обыденных представлений чувствительны к различным внешним факторам (помимо места жительства и оценки здоровья ребенка): недифференцированная удовлетворенность чувствительна к уровню образования; личный опыт проблем наиболее чувствителен — к возрасту, образованию, уровню доходов; оценка внимательности педиатров не чувствительна к внешним факторам, кроме общих; оценка обеспеченности оборудованием чувствительна к уровню доходов.

Заключение. Полученные характеристики обыденных представлений и их чувствительности к внешним факторам согласуются с литературными данными и могут быть использованы при верификации экспериментальных моделей и других эмпирических исследований. Появляется возможность обобщения данных путем соотнесения с обыденными представлениями о педиатрической помощи.

Ключевые слова: педиатрия, комплаенс, совместное принятие решений, социальные представления, обыденные представления, взаимодействие врач — родители — ребенок.

Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.

Исследование выполнено при поддержке РГНФ, проект 13-06-00277.

Психологические аспекты педиатрической помощи — сложная научная проблема, степень разработки которой и в отечественной, и в зарубежной медицинской психологии всё ещё далека от желаемого уровня. Более десяти лет тому назад Л.П. Урванцев писал о роли психологии в соматической клинике: «…На эту тему написано так много и, казалось бы, так убедительно, что навряд ли можно что-то добавить. Парадокс, однако, заключается в следующем: все эти высказывания, рекомендации и наставления плохо внедряются в практику и до сих пор мало помогают соматическим больным. Трудно и медленно идет и внедрение психологической культуры в сознание врачей» [23, с. 5]. Судя по результатам поисковых запросов в информационно-библиографической системе eLIBRARY.RU, ситуация не изменилась кардинально. И особенно это относится к педиатрии. Значимость комплаенса как выполнения врачебных рекомендаций никем не оспаривается, но, например, по запросу «комплаентность» система находит лишь 1135 публикаций, в которых данный феномен упоминается в тексте. Но по запросу «комплаентность and педиатрия» (комплаентность в педиатрии) находится лишь 106 публикаций. Принятие решений родителями ребенка-пациента, которые юридически являются ключевым субъектом обращения за медицинской помощью, исследовано не в большей мере, как и совместное принятие решений в системе врач — родители —ребёнок.

Сложившаяся ситуация, на наш взгляд, закономерна. Её ни в коем случае нельзя интерпретировать как проявление дегуманизированности отечественной педиатрии. Во-первых, вполне ожидаемо, что степень научной разработки проблемы обратно пропорциональна её сложности. Во-вторых, отечественная педиатрия, впрочем как и отечественная медицина в целом, изначально была ориентирована на учет психологических факторов. Об этом можно судить по публикациям, посвященным истории педиатрии [2; 3; 13; 14]. В отечественных педиатрических работах, говоря современным языком, здоровье детей рассматривалось в широком социальном контексте, начиная с XVIII века: «объяснение всего того, что воспитывающим детей ведать и делать должно касательно их природных свойств, воспитания, попечения от самого рождения до отроческого возраста; описание болезней, младенцем приключающихся; примечания и наставления о врачевании оных и надёжные средства, к облегчению и предохранению детей от немочей способствующие» [3, с. 920]. Вопросы комплаенса, тем более принятия решений родителями ребенка-пациента как основы комплаенса, в наше время оказались парадоксально «растворены» в предметных исследованиях собственно медицинских аспектов лечения.

О.И. Карпов справедливо полагает, что комплаенс предусматривает действия со стороны врача и пациента, однако вся полнота ответственности неявным образом возлагается на врача: «рассматривать проблему не только и не столько с позиций исполнительности больного, сколько с точки зрения создания медицинским работником условий для понимания больным необходимости этой исполнительности» [10, с. 34]. Г.Л. Микиртичан и соавторы рассматривают комплаенс в этическом контексте, отмечая: «Пациенты должны испытывать удовлетворенность от сотрудничества с врачом, быть с ним искренними. Такие отношения отвечают гуманистическим ориентациям современной медицины и являются важной предпосылкой эффективного лечения» [15, с. 8]. Прекрасно, когда такие отношения в действительности имеют место, но медицинского психолога смущают два момента: можно ли вменять в обязанность пациенту или его родителям переживание каких-либо чувств и кто будет нести ответственность в случае неисполнения «обязанности» испытывать удовлетворенность. Интересно, что точка зрения S. Winnick et al. [34] не отличается принципиально от позиции российских коллег.

Очевидно, что медики в достаточной мере контролируют лишь самих себя, поэтому неудовлетворенность пациента и/или его родителей становится проблемой педиатра, заметно осложняя решение профессиональных задач, которые и сами по себе непросты. Наши данные [16] показывают, что выбор тактики ведения ребенка предполагает принятие решения, а отнюдь не строится по алгоритмизированной схеме. Аналогичные результаты получены H.J. Brick, R.L. Swinth [26]. Особенно интересно, что клиницисты называли больше параметров, чем использовали в практике, судя по данным формальной модели. Следовательно, профессиональная мыслительная задача педиатра является задачей с лишними данными, что подтверждается и клиническим руководством по принятию решений в педиатрии [25]. Но врач принимает решения, имея профессиональную подготовку, на основе научно обоснованных рекомендаций, в то время как родители «в общем случае» используют лишь обыденные представления. Как показали A.B. Fiese, A.J. Sameroff [33] поведение ребенка детерминирует реакцию родителей не прямо, а опосредованно — через семейную интерпретацию, которая включает семейные парадигмы, истории и ритуалы, которые необходимо учитывать и, возможно, корректировать при оказании ребенку медицинской помощи. Такая интерпретация подтверждается исследованием G. Elwyn et al. [31] в котором рассматривается возможность мотивационного интервью при совместном принятии решений в контексте клинической ситуации.

Обыденные представления существуют и у врачей. A. Colombo, G. Bendelow et al. [32] убедительно показывают роль обыденных представлений о психическом расстройстве при оказании помощи лицам, страдающим шизофренией. Отметим, что невыполнение рекомендаций врача (на основе обыденных представлений) в некоторых случаях может быть полезнее для здоровья ребенка, чем их механическое выполнение. A.V. Deaton показано, что результат лечения детей с бронхиальной астмой лучше у тех родителей, которые модифицируют рекомендации с учетом состояния ребенка, а прямая связь состояния ребенка со степенью соблюдения рекомендаций отсутствует [29].

В педиатрических отделениях интенсивной терапии медицинская помощь сама по себе является значимым фактором, что показано M.M. Mello, J.P. Burns et al. [30]. K.M. Conn et al. [36] описывают противоречивые отношения к фармакотерапии родителей детей с астмой, проживающих в городе. Беспокойство по поводу лекарств отмечено у 34% респондентов, при этом 75% считали лекарства необходимыми, но лишь 22% сообщили о строгом выполнении предписаний. На этом фоне представляют интерес рекомендации некоторых зарубежных авторов в отношении повышения педиатрического комплаенса. Так O.Q.B. AAl-lela et al. [24] на материале исследования профилактических прививок в Ираке приходят к заключению о пользе просвещения широких социальных групп, а O.T. Dawood, S. Palaian [28] предлагают использовать компьютерные игры.

Недостаточная разработанность проблематики и разноплановость имеющихся данных отмечаются как в отдельных эмпирических исследованиях, так и в литературных обзорах [27; 35; 38]. В определенной мере сложившееся положение может быть исправлено путем выхода за рамки проблемного поля медицинской психологии (комплаенс, совместное принятие решений) и включением в контекст исследования обыденных представлений родителей о взаимодействии врач — родители — ребенок.

Не располагая возможностью проведения многоцентрового общероссийского исследования, мы воспользовались результатами опросов общественного мнения, опубликованными в свободном доступе [1; 4; 6; 7; 8; 9; 17; 18; 19; 20]. Если опубликованные результаты допускали статистическую обработку, мы самостоятельно анализировали данные в свободном статистическом программном пакете R [37]. Нас интересует возможность практического применения результатов исследований в индивидуальных случаях, но объем статьи не позволяет обсудить сложную диалектику общего и индивидуального. Поэтому сошлемся лишь на работу А.А. Грачева [5], где используется конструкт терминальный образ, в форме которого общие представления существуют на индивидуальном уровне. Содержание терминальных образов «в значительной степени обусловлено не только соответствием объективной реальности, но и необходимостью презентировать эти образы, в результате чего они во многом строятся как нарративы» [Там же. С. 237]. При разработке экспериментальной модели взаимодействия врач — родители — ребенок [21] мы получили независимое эмпирическое подтверждение того, что на индивидуальном уровне ситуация взаимодействия репрезентируется нарративно. Следовательно общие представления, фиксируемые социологическими опросами, могут проявляться и на индивидуальном уровне, но в иной форме. В рамках данной статьи мы ограничимся описанием факторов формирования и некоторых характеристик обыденных представлений о взаимодействии врач — родители — ребенок, поскольку такое описание не обнаружено в литературе. А сопоставление нашего анализа социологических опросов с результатами, полученными в экспериментальной модели, обсуждение соотношения понятий социальные представления и обыденные представления будут опубликованы в дальнейшем.

1.   В обыденных представлениях отчетливо прослеживается необходимость медицинской помощи для ребенка и для себя, не исключающая самолечения и отказа от медицинской помощи при несоответствии реальной медицинской помощи сложившимся представлениям.

68% респондентов, имеющих детей до 18 лет, предпочитают обращаться к педиатру [20]. Сходная, но заметно иная ситуация наблюдается в отношении «взрослой» медицины. На вопрос «что вы делаете, когда заболеете?» не менее 48% респондентов отвечают, что обращаются в государственную поликлинику [4; 9]. Обращение к врачу не зависит от возраста (X-squared = 4.6, p-value = 0.20), но зависит от пола — мужчины обращаются реже женщин (отношение шансов по точному критерию Фишера 0.76, p-value = 0.0001) и зависит от уровня дохода — лица со средним отвечают, что обращаются к врачу не очень существенно (62% против 55%), но статистически значимо чаще (X-squared = 55.7, p-value = 0.0005).

Однако необходимость медицинской помощи выражена в такой мере, что самолечение и обращение к врачу в «крайнем» случае вполне допустимо как для взрослых, так и для детей (не менее 30% респондентов). По другим социологическим данным от 51% до 55% респондентов сами обращаются к врачу лишь в «крайнем» случае [9], что подтверждает противоречивость социальных представлений, как и данные о статистически незначимом (X-squared = 1.4, df = 3, p-value = 0.71) снижении с 2008 по 2013 год числа респондентов, занимающихся спортом с 55% до 47% [8] при стабильно низкой (6—8%) обращаемости за платными медицинскими услугами и низкой активности в отношении сохранения собственного здоровья [7].

Сочетание противоречивых представлений ожидаемо в обыденном сознании и согласуется с описанными выше данными K.M. Conn et al. [36]. Иначе говоря, родители (и, соответственно, дети — в соответствующем возрасте) вполне готовы возразить педиатру, оспорить диагноз и рекомендации — при определенных условиях. Скорее всего, таким условием является несоответствие медицинской помощи представлениям о «хорошем лечении», которые, как мы увидим далее, достаточно рассогласованы, иногда противоречивы и независимы от медицинской (относительно объективной) оценки ситуации.

2.   Обыденные представления о собственном здоровье и здоровье членов семьи (детей) в значительной мере независимы от медицинской оценки ситуации.

По данным социологических опросов [1; 6; 7; 17] имеет место позитивная динамика самооценки респондентами как собственного здоровья, так и здоровья членов семьи (в том числе детей).

С 2006 по 2013 год с 54% до 68% выросло число людей, в целом удовлетворенных состоянием здоровья членов своей семьи, включая детей (рост статистически значим: X-squared = 108.0, p-value = 0.0005). Аналогичная динамика наблюдается и в отношении собственного здоровья (X-squared = 84.9, p-value = 0.0005).

При этом респонденты не уточняли, в чём именно улучшилось их здоровье, что нисколько не по мешало им дать «сверхобобщенную» оценку, совершенно несоответствующую данным медиков [11; 12], которые почти не допускают столь позитивной интерпретации «в целом по стране». В отличие от «понятной» обыденной оценки относительно объективные медицинские данные показывают принципиально более сложную картину: различную динамику первичной и общей заболеваемости (1); различия динамики первичной и общей заболеваемости по полу (2), возрасту (3), региону (4), нозологическим группам (5), описание которых далеко выходит за границы цели данной статьи.

При такой позитивной самооценке с 2008 по 2013 год [17; 19] имеет место статистически значимый рост с 21% до 27% респондентов, считающих, что причиной плохого состояния здоровья людей является низкий уровень квалификации и невнимательность медработников (X-squared = 55.7, p-value = 0.0005). И, несмотря на статистически незначимые (X-squared = 7.9, df = 5, p-value = 0.16) колебания, после 2006 года состояние здоровья стабильно включают в список наиболее лично значимых проблем около 40% респондентов [18]. Исходя из принципа целостности психики, мы вправе считать, что социальные представления родителей относительно здоровья детей не отличаются кардинально от социальных представлений о собственном здоровье, хотя отдельные, наиболее дисфункциональные моменты, могут быть некоторым образом «смягчены».

Выше мы уже отмечали противоречивость обыденных представлений. Если «перевести» количественные данные на обыденный язык, можно сказать, что состояние здоровья в целом лучше, но и медики больше виноваты, а субъект виноват меньше, если его собственное или ребенка состояние здоровья не оценивается как достаточно хорошее.

3.   Обыденные представления о педиатрической помощи структурированы не по медицинским (относительно объективным), а по другим основаниям, среди которых наиболее отчетливо выделяется субъективная удовлетворенность.

Это положение следует из результатов опроса [20], в котором респонденты охарактеризовали ситуацию в педиатрии. Выше мы уже отмечали, что необходимость медицинской помощи отражена в социальных представлениях, причем ситуация в педиатрии несколько лучше, чем в отношении «взрослой» медицины, что вызывает некоторые сомнения в объективности ответов респондентов и подтверждает как внутреннюю рассогласованность социальных представлений, так и их независимость от медицинских оценок ситуации.

Ни в коей мере не подвергая сомнению корректность социологов, получивших анализируемые данные, отметим, что респонденты нисколько не затруднились дать «сверхобобщенные» ответы на «сверхобобщенные» вопросы. Это показывает наличие субъективных оснований оценки педиатрии, имеющих весьма мало общего с медицинскими представлениями. Согласно медицинским данным [11; 12], повторимся, имеет место различная динамика первичной и общей заболеваемости (1); различия динамики первичной и общей заболеваемости по полу (2), возрасту (3), региону (4), нозологическим группам (5), которым соответствуют сложные различия относительно объективной и содержательной медицинской оценки педиатрической помощи.

Отвечая на вопрос «чем педиатр, то есть детский врач-терапевт, должен отличаться от терапевта для взрослых», родители перечислили следующие характеристики: профессионализм, опыт (примеры ответов: «больше квалификация должна быть, очень высокая», «стаж работы с детьми большой») — 33%; доброта, любовь к детям (вариант ответа «быть добрее других») — 17%; общительность (вариант ответа: «располагать к себе мам и детей, быть коммуникабельным») — 14%; внимательность (вариант ответа: «внимательнее относится к ребенку») — 14%; терпение — 2%; ответственность (вариант ответа: «повышенное чувство ответственности») — 2%; вежливость — 1%. Интересно, что лишь 6% респондентов ответили, что оба врача должны быть «одинаково хороши». Заметим, что формулировки, во-первых, частично пересекаются (например общительность объективно предполагает и внимательность, и терпение, и вежливость), во-вторых, родители явно не имеют возможности объективно оценить такую (бесспорно значимую) характеристику, как профессионализм. Объективная оценка профессионализма предполагает учет сложного контекста. Один и тот же педиатр в разных случаях может проявлять разный уровень профессионализма. Следовательно, перечисленные характеристики могут быть обобщены как чувство субъективной удовлетворенности взаимодействием педиатр — родитель — ребенок, о котором пишут цитированные выше  Г.Л. Микиртичан с соавторами [15]. Не оспаривая значимость субъективной оценки, уместно вспомнить, что основной социальной функцией педиатрической службы является всё-таки положительная (в меру возможностей) объективная динамика состояния ребенка.

4.   Оценим чувствительность обыденных представлений о педиатрической помощи к внешним факторам.

По данным опроса [22] удовлетворенность педиатрической помощью прямо связана с оценкой здоровья ребенка — чем хуже здоровье, тем менее удовлетворены родители (X-squared = 136.1, p-value = 0.0005), аналогичная ситуация с наличием проблем при обращении в педиатрическую службу — чем хуже здоровье ребенка, тем больше проблем возникает у родителей (X-squared = 318.0, p-value = 0.0005). Этот факт дополнительно подтверждает субъективный характер оценок и согласуется с данными M.M. Mello, J.P. Burns et al. [30].

Для различных вопросов фиксируемые в опросе факторы дали несколько различный отклик. Однако в конкретной ситуации на передний план могут выступить разные параметры, поэтому мы представим данные в сводной таблице (таблица 1).

Рассмотрим таблицу по строкам и по столбцам. Как видим, обыденные представления оказались совершенно нечувствительны к полу респондентов, что вполне объяснимо — независимо от того, кто именно ведет ребенка к врачу, взрослые вырабатывают согласованную позицию, иначе обращение за медицинской помощью становится физически невозможным.

Постоянно значимым внешним параметром оказалось место жительства ребенка. Отчасти, данный факт объясняется уровневой организацией педиатрической помощи. В разных типах населенных пунктов педиатрическая служба объективно существенно различается. Но в месте жительства могут «пересекаться» и многие другие факторы.

На втором месте по значимости — фактор образования, который имплицирует характер запроса и мотивацию обращения и в обзоре L. Brom, W. Hopmans et al. [27]. Возраст и уровень дохода оказывают влияние в некоторых случаях, но не во всех.

Таблица 1

Чувствительность обыденных представлений о педиатрии к внешним факторам

Заметно иная картина вырисовывается при анализе таблицы по строкам. Недифференцированная удовлетворенность чувствительна к месту жительства и образованию. Личный опыт проблем — к возрасту, образованию, доходу, месту жительства, что объяснимо. Оценка квалификации педиатров — только к образованию и месту жительства респондентов. А оценка внимательности (наиболее субъективная) — только к месту жительства. Ожидаемо более согласованными оказываются относительно субъективные аспекты социальных представлений. Интересно, что оценка обеспеченности оборудованием кроме места жительства чувствительна к уровню доходов респондента. Возможно здесь проявляется другая сторона социальных представлений — о материальном благополучии.

В заключение отметим следующее.

Во-первых, на материале независимых социологических исследований получены данные, достаточно хорошо согласующиеся с результатами медико-психологических работ. Это эмпирически подтверждает существование обыденных представлений о педиатрической помощи.

Во-вторых, вывяленные нами характеристики обыденных представлений о педиатрической помощи и их чувствительность к внешним факторам не были ранее описаны в отечественной литературе. Полученные данные могут быть использованы при верификации экспериментальных моделей и результатов других эмпирических исследований.

В-третьих, относительная независимость обыденных представлений от объективных медицинских параметров дает возможность не только прямого сопоставления эмпирических данных, часто невозможного в силу разноплановости клинического материала, но также опосредованного сопоставления разноплановых данных через обыденные представления о педиатрической помощи. Таким путем, хотя бы отчасти, могут быть сняты затруднения, возникающие при медико-психологических исследованиях, выполняемых на клиническом материале.

Литература

1.   А как ваше здоровье? // Всероссийский центр изучения общественного мнения. Пресс-выпуск. – Москва. – 2013. – 30 июля. – № 2358 [Электронный ресурс]. – URL: http://wciom.ru/index.php?id=515&uid=114320 (дата обращения: 05.08.2014).

2.   Альбицкий В.Ю., Винярская И.В. Старейшее педиатрическое учреждение России // Вопросы современной педиатрии. – 2006. – Т. 5, № 3. – С. 93–96.

3.   Бекишева Е.В., Рылкина О.М. История и современное состояние терминологии педиатрии // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. – 2011. – Т. 13, № 2–4. – С. 917–923.

4.   Государственная поликлиника и самолечение – наш ответ болезням! // Всероссийский центр изучения общественного мнения. Пресс-выпуск. – Москва. – 2012. – 6 декабря. – № 2183 [Электронный ресурс]. – URL: http://wciom.ru/index.php?id=515&uid=113438 (дата обращения: 05.08.2014).

5.   Грачев А.А. Терминальный образ в психологическом проектировании организации // Знание. Понимание. Умение. – 2013. – № 3. – С. 235–243.

6.   Здоровых людей в России стало больше. Причины болезней – прежние // Всероссийский центр изучения общественного мнения. Пресс-выпуск. – Москва. – 2012. – 3 июля. – № 2060. – [Электронный ресурс]. – URL: http://wciom.ru/index.php?id=515&uid=112875 (дата обращения: 05.08.2014).

7.   Здоровье и как мы о нём заботимся // Всероссийский центр изучения общественного мнения. Пресс-выпуск. – Москва. – 2013. – 21 января. – № 2212 [Электронный ресурс]. – URL: http://wciom.ru/index.php?id=515&uid=113555 (дата обращения: 05.08.2014).

8.   Инвестиции в здоровье: готовы ли россияне тратить на фитнес и платную медицину? // Всероссийский центр изучения общественного мнения. Пресс-выпуск. – Москва. – 2013. – 28 мая. – № 2308 [Электронный ресурс]. – URL: http://wciom.ru/index.php?id=515&uid=114153 (дата обращения: 05.08.2014).

9.   Как лучше лечиться? // «ФОМнибус» – опрос граждан РФ от 18 лет и старше / Фонд Общественное Мнение. – 2014. – 16 февраля [Электронный ресурс]. – URL: http://fom.ru/obshchestvo/11379 (дата обращения: 05.08.2014).

10.   Карпов О.И. Респираторные инфекции в педиатрии – как обеспечить комплаентность? // Педиатрия. Приложение к журналу Consilium Medicum. – 2006. – Т. 8, № 1. – С. 34–38.

11.   Леонов С.А., Сон И.М., Моравская С.В. Динамика заболеваемости с временной утратой трудоспособности в Российской Федерации в 2007—2011 годах // Менеджер здравоохранения. – 2013. – № 8. – С. 6–14.

12.   Леонов С.А., Сон И.М., Моравская С.А. Заболеваемость населения: региональные особенности и проблемы. – М.: ФГБУ ЦНИИОИЗ, 2013. – Ч. 2. Первичная заболеваемость населения. – 160 с.

13.   Микиртичан Г.Л. О создании кафедр детских болезней в ХIХ в. // Вопросы современной педиатрии. – 2012. – Т. 11, № 6. – С. 162–165.

14.   Микиртичан Г.Л., Альбицкий В.Ю. Итоги и перспективы изучения истории педиатрии // Вопросы современной педиатрии. – 2006. – Т. 5, № 2. – С. 78–79.

15.   Микиртичан Г.Л., Каурова Т.В., Очкур О.К. Комплаентность как медико-социальная и этическая проблема педиатрии // Вопросы современной педиатрии. – 2012. – Т. 11, № 6. – С. 5–10.

16.   Мозжухина Л.И., Ратынская Н.В., Солондаев В.К. Психологические механизмы выбора участковыми педиатрами тактики ведения детей // Актуальные вопросы современной педиатрии / под ред. В.И. Марушкова, И.М. Мельниковой, Ю.Л. Мизерницкого. – Ярославль, 2012. – С. 57–59.

17.   Мы и наши болезни // Всероссийский центр изучения общественного мнения. Пресс-выпуск. – Москва. – 2013. – 6 августа [Электронный ресурс]. – URL: http://wciom.ru/index.php?id=515&uid=114331 (дата обращения: 05.08.2014).

18.   Начало 2014 года: проблемный фон в России // Всероссийский центр изучения общественного мнения. Пресс-выпуск. – Москва. – 2014. – 18 февраля. – № 2516 [Электронный ресурс]. – URL: http://wciom.ru/index.php?id=515&uid=114712 (дата обращения: 05.08.2014).

19.   Наше здоровье: что делать и кто виноват? // Всероссийский центр изучения общественного мнения. Пресс-выпуск. – Москва. – 2012. – 9 августа [Электронный ресурс]. – URL: http://wciom.ru/index.php?id=515&uid=112951 (дата обращения: 05.08.2014).

20.   О врачах-педиатрах // «ФОМнибус» – опрос граждан РФ от 18 лет и старше / Фонд Общественное Мнение. – 2013. – 10 июля [Электронный ресурс]. – URL: http://fom.ru/obshchestvo/10986 (дата обращения: 05.08.2014).

21.   Солондаев В.К. Возможности экспериментального исследования взаимодействия «врач–родители больного ребенка» // Экспериментальный метод в структуре психологического знания / отв. ред. В.А. Барабанщиков. – М.: Институт психологии РАН, 2012. – С. 696–700.

22.   Состояние педиатрии в России. Опрос населения. Фонд Общественное Мнение. 19.04.2007 [Электронный ресурс]. – URL: http://bd.fom.ru/report/map/
d071621 (дата обращения: 05.08.2014).

23.   Урванцев Л.П. Психология соматического больного. – Ярославль: ЯрГУ, 2000. – 167 с.

24.   Al-lela O.Q.B., Bahari M.B., Qazaz H.K. Are parents’ knowledge and practice regarding immunization related to pediatrics’ immunization compliance? A mixed method study // BioMed Central. Pediatrics. – 2014. – № 14. – P. 20. doi: 10.1186/1471-2431-14-20

25.   Berman's pediatric decision making (Fifth Edition) / Edited by Lalit Bajaj [at al]. Saint Louis. Mosby Inc. an affiliate of Elsevier Inc. – 2011. – 807 p.

26.   Brick H.J., Swinth R.L. A Procedd Model of Group Decision Making in a Multidisciplinary Health Care Agency // Journal of Pediatric Psychology. – 1980. – № 3. – P. 305–321.

27.   Congruence between patients’ preferred and perceived participation in medical decision-making: a review of the literature / L. Brom, W. Hopmans, H. Roeline [at al] // BioMed Central. Medical Informatics and Decision Making. – 2014. – № 14. – P. 25. doi: 10.1186/1472-6947-14-25

28.   Dawood O.T., Palaian S. Medication compliance among children // World Journal of Pediatrics. – 2010. – № 3. – P. 200–202.

29.   Deaton A.V. Adaptive Noncompliance in Pediatric Asthma: The Parent as Expert // Journal of Pediatric Psychology. – 1985. – № 1. – P. 1–13.

30.   Decision making and satisfaction with care in the pediatric intensive care unit: Findings from a controlled clinical trial / M.M. Mello, J.P. Burns, R.D. Truog [at al] // Pediatrics Critical Care Medicine. – 2004. – Vol. 5, № 1. – P. 40–47.

31.   Elwyn G., Dehlendor C.f, Epstein R. Shared Decision Making and Motivational Interviewing: Achieving Patient-Centered Care Across the Spectrum of Health Care Problems // Ann Fam Med. – 2014. – P. 270–275.

32.   Evaluating the influence of implicit models of mental disorder on processes of shared decision making within community-based multi-disciplinary teams / A. Colombo, G. Bendelow, B. Fulford [at al] // Social science & medicine. – 2003. – Vol. 56, № 7. – P. 1557–1570.

33.   Fiese B.H., Sameroff A.J.  Family Context in Pediatric Psychology: A Transactional Perspective // Journal of Pediatric Psychology. – 1989. – № 2. – P. 293–314.

34.   How Do You Improve Compliance? / S. Winnick, D.O. Lucas, A.L. Hartman // Pediatrics. – 2005. – Vol. 115, № 6. – P. 718–724.

35.   Lipstein E.A., Brinkman W.B., Britto M.T. What is known about parents' treatment decisions? A narrative review of pediatric decision making // Medical Decision Making. – 2012, Mar-Apr. – Vol. 32. – № 2. – P. 246–258.

36.   Parental beliefs about medications and medication adherence among urban children with asthma / K.M. Conn, J.S. Halterman, S.G. Fisher [at al] // Ambulatory pediatrics. – 2005. – № 5. – P. 306–10.

37.   R Core Team. R: A language and environment for statistical computing. R Foundation for Statistical Computing. – Vienna. Austria, 2014 [Электронный ресурс]. – URL: http://www.R-project.org/ (дата обращения: 05.08.2014).

38.   Wyatt K.D., Lopez G.P., Erwin P. Study protocol: a systematic review of pediatric shared decision making // Systematic Reviews. – 2013. – Jul 1. 2013. doi: 10.1186/2046-4053-2-48

Ссылка для цитирования

УДК 159.955.5:614.253.81

Конева Е.В., Солондаев В.К. Характеристики обыденных представлений о взаимодействии врач – родители – ребенок и чувствительность к внешним факторам // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. – 2014. – N 4(27) [Электронный ресурс]. – URL: http://mprj.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).

Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.