Вернуться на главную страницу
Английская версия
О журнале
Редакционный совет
Планы редакции
Приглашение к публикациям

Предыдущие
выпуски журнала

2013 РіРѕРґ

2012 РіРѕРґ

2011 РіРѕРґ

2010 РіРѕРґ

2009 РіРѕРґ

РЕЦЕНЗИЯ
на второй том учебника для студентов учреждений ВПО
«Клиническая психология» под ред. А.Б. Холмогоровой
М.: Академия, 2012. 432 с.

Морогин В.Г. (Абакан)

 

 

Морогин Владимир Григорьевич

–  доктор психологических наук, профессор, кафедра общей и клинической психологии Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова.

E-mail: morogin_vg@khsu.ru

 

 

Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.

 

 

Появление хорошего учебника по клинической психологии, ориентированного, прежде всего, на клинического психолога, а не на врача–психиатра, представляет собой решение весьма актуальной проблемы в психологическом образовании. Кроме того, многие клинико–психологические темы становятся все более востребованными в самых широких научных и общественных кругах, а научно достоверных источников, доступных не только узким специалистам, но и просто интересующимся проблемой психических расстройств, явно недостаточно. Издающаяся же огромными тиражами развлекательно–популярная литература, а также аналогичного содержания телевизионные программы обычно способствует формированию извращенного представления о существующих в обществе психологических проблемах. Поэтому издание учебника хотя бы частично заполняет и эту брешь в общественном сознании.

Структурно второй том учебника «Клиническая психология» представлен семью главами, каждая из которых посвящена детальному анализу одной серьезной клинико–психологической проблемы, четко соотнесенной с современными клиническими классификациями. Авторы учебника придерживаются современных требований к изложению материала, но при этом весьма определенно обозначают и свою позицию по обсуждаемым вопросам. Значительная часть материала книги отражает также их личный научный и практический опыт.

Несмотря на то, что отдельные главы написаны разными авторами, в них выдержан один стиль изложения, что придает книге четкую, логически выверенную организованность. Очень органично вписывается в структуру каждой главы исторический анализ исследуемой проблемы. В учебнике нет дублирования широко известных концептуальных положений — авторы пытаются дать свою оценку анализируемым теориям и фактам, опираясь на источники, которые широко еще не растиражированы. В этом отношении книга более походит на коллективную монографию, посвященную довольно глубокому исследованию целого ряда актуальных клинико–психологических вопросов. В ней проанализированы важнейшие теоретические разработки в области клинической психологии и психиатрии преимущественно зарубежных авторов, в настоящее время определяющих развитие медицинской и психологической науки. Но, несмотря на то, что в отечественной клинической психологии фундаментальных работ такого уровня нет, авторы учебника ссылаются на эмпирические исследования и отечественных ученых, как правило, московских.

Язык изложения — научный но, при наличии заинтересованности в освоении темы и некоторой первоначальной терминологической подготовки, доступный и неспециалисту.

В целом каждая глава книги представляет современный научный взгляд на отдельную проблему клинической психологии. Помимо исторического очерка и критического анализа основных теоретических подходов, в учебнике также рассматриваются результаты эмпирических исследований и данные клинических наблюдений, сопоставляются группы психологических факторов, оказывающих существенное влияние на патогенез психических заболеваний.

Несомненным достоинством книги как учебника являются краткое резюме, выводы, контрольные вопросы и список литературных источников в конце каждой главы, которые необходимы для углубленного изучения темы; в практическом плане представляют интерес обозначенные авторами мишени психологической и психосоциальной помощи пациентам, страдающим рассматриваемыми в учебнике психическими расстройствами.

Материал изложен довольно «плотно», насыщен убедительными примерами и описаниями клинических случаев, предоставляет широкие возможности для проведения семинаров и дискуссий, для самоподготовки как на начальном этапе освоения дисциплины «Клиническая психология», так и процессе углубленного анализа отдельных клинико–психологических проблем.

По своим теоретическим и методическим характеристикам второй том учебника для студентов учреждений ВПО «Клиническая психология» вполне соответствует существующим требованиям к научно–учебной литературе по психологическим наукам и может быть рекомендован в качестве учебника для студентов и аспирантов высших учебных заведений, обучающихся по программам психологических специальностей и направлений.

Безусловно, идея создать полноценный качественный учебник для психологических факультетов, да еще в четырех томах, замечательна уже сама по себе. Но, что сразу же бросается в глаза при чтении материалов второго тома, так это относительная независимость отдельных теоретических концепций и эмпирических исследований друг от друга — они существуют как бы в своем собственном пространстве. В рамках каждого из них все выглядит весьма убедительно, но, как только пытаешься соотнести теоретические выкладки, сформулированные в русле разных подходов, или результаты экспериментов, проведенных разными авторами, сразу же появляются противоречия. Все четыре автора этого тома периодически указывают, что по исследуемой ими проблеме отсутствует однозначная позиция, и что различные концепции по-разному трактуют одни и те же понятия, что приводит к накоплению противоречивых эмпирических данных, которые очень сложно интерпретировать.

Второй том учебника «Клиническая психология» носит название «Частная патопсихология» и, по замыслу авторов, должен компенсировать недостатки традиционного функционального подхода к описанию психической патологии, основанного на анализе нарушений отдельных психических функций, таких как восприятие, память, мышление, речь. Действительно, функциональная трактовка патопсихологических отклонений не всегда выглядит убедительной, поскольку очень трудно, а часто и невозможно выделить эти психические функции и их нарушения в чистом виде.

К настоящему времени в психологии накопилось немало вопросов, которые требуют обобщенного подхода к их решению с позиций различных научных дисциплин. Такой мультидисциплинарный путь познания обусловлен тем, что в биологии, медицине, психологии, педагогике постановка частных проблем начинает выходить за рамки отдельной науки. Это, прежде всего, вопросы, касающиеся закономерностей физического и психического развития человека не только в онто–, но и филогенезе, а также вопросы соматических и психических отклонений, сопровождающих эти процессы. Это целый комплекс наследственно–генетических, психологических, средовых и даже космических факторов, определяющих закономерности этого развития, поэтому их очень сложно учесть во всей совокупности в рамках одной частной науки. Наверное поэтому по сих пор в научных исследованиях и в медицинской практике отдавалось предпочтение какому-то одному их комплексу; исходя из этого строились концепции происхождения, формирования и развития психических расстройств и предпринимались практические медицинские мероприятия, направленные на коррекцию этих факторов.

Например, существование связи между индивидуальными особенностями строения и функционирования человеческого тела и характером психических проявлений предполагали многие исследователи, а Й. Галль, А. Бертильон, Ч. Лоброзо, Ф. Гальтон пытались эту связь доказать. О.Б. Морель пошел еще дальше, предложив концепцию дегенерации или психического вырождения, которая объясняла любые варианты психической патологии. Э. Кречмер, развил эту теорию, создав учение «о дисплазиях» как стигматах этой дегенерации. Однако родоначальником этого первого междисциплинарного направления в медицинской психологии следует признать не Мореля и не Кречмера, а испанского инквизитора Томаса Торквемаду. В «судах над ведьмами» он использовал те же самые соматотипические признаки, что и современные ученые: врожденная хромота, глухота, слепота, горб, полидактилия, наличие на теле родимых пятен большого размера, эпикантуса и т.п. Современная психиатрия тоже считает такие морфологические дефекты неизменными спутниками психических заболеваний, а потому их носителей пытаются лечить самыми разнообразными средствами, но, как правило, безуспешно. В средние века инквизиторы рассматривали эти врожденные уродства как метки дьявола, а потому ставили своей целью очистить душу человека, поскольку тело спасти уже невозможно, а чтобы очиститься, душа должна была пройти через огонь. Таким образом, самый первый научно обоснованный метод психологической помощи в истории человечества — аутодафе. В Средние века это был единственный способ спасения души, но зато какой эффективный! Надо сказать, что Святая инквизиция в то время была гораздо ближе к пониманию психического и его ценности для человечества, нежели политика, поэтому и последний костер инквизиции отпылал лишь в 1864 в Мексике, а в Европе это случилось в 1824 году в Лондоне.

В конце XIX — начале XX столетия стала доминировать формула П.Ф. Лесгафта: «функция творит форму», то есть среда и, в частности, социум полностью определяют и физическое, и физиологическое, и психологическое состояние.

В настоящее время такие представления начинают уступать место комплексному интегративному подходу к проблемам физического и психического развития. В общей психологии уже существует точка зрения, что отдельные психические процессы, с легкой руки Аристотеля ставшие предметом психологического исследования на многие годы, в реальности не существуют: нет восприятия как такового, нет мнестических процессов и мышления, а внимание — это вообще не процесс, а состояние сознания. Вместо отдельных функций предлагается рассматривать целостного человека во всей совокупности его психологических возможностей. Но эта блестящая идея сразу же наталкивается на серьезную методологическую проблему: для того, чтобы описать человека как целостность, нужна система четко определенных категорий, с помощью которых это можно сделать. Другими словами, прежде необходимо определиться, что такое «сознание», «личность», «деятельность», «психическая норма» и «психическая патология» — в противном случае эта блестящая идея превратится в примитивную эклектику.

Авторы учебника «Клиническая психология» позиционируют себя как сторонников целостной интегративной модели исследования феноменов психической патологии, которую они обозначают как этиологическую, то есть ориентированную на выявление истинных причин психических расстройств. Эта позиция ассоциируется с так называемым биопсихосоциальным подходом в медицине и, в частности, в психиатрии, где выделяются три группы факторов, способных оказывать либо провоцирующее, либо протективное действие на самое слабое звено в психической организации человека. Как его называть — предрасположенность, диатез или locus minoris resistentia — не столь важно. Важно другое — понятия, которыми оперируют биология, психология и социология, имеют одинаковые названия, но разное содержание. Так, в социологии сознание — это результат общественного развития человеческой психики, в психологии вообще нет его однозначного определения, но большинство специалистов говорят о состояниях сознания на континууме бессознательное–сознательное. В психиатрии понимание сознания вообще методологически никак не обосновано — это способность отдавать себе отчет о времени, месте и окружающей действительности: если больной правильно называет время года, день недели, понимает, что помещен в психиатрический стационар, вовремя идет в столовую, то он находится в состоянии ясного сознания, несмотря на то, считает себя Наполеоном или инопланетным пришельцем.

Личность даже психологи, разделяющие разные методологические позиции, также понимают по-разному — как набор характерологических черт или особенностей эмоциональных реакций, как систему когниций или иерархию потребностей и ценностей. И, что самое интересное, все эти концепции личности по-своему верны. Совершенно очевидно, что необходима такая метатеория личности, которая рассматривала бы эту категорию как систему, в которую включены и формально–динамическая, и эмоциональная, и когнитивная, и ценностно–потребностная подструктуры. Иначе даже представители одной науки — психологии — начинают говорить «на разных языках». А клинические психологи вполне серьезно начинают рассуждать об этиологии личностных расстройств, не имея о ней однозначного представления. Поэтому и выглядят эти теории как отдельные столбики, каждый из которых объясняет маленький фрагмент клинической реальности, поэтому в исследованиях и получаются противоречивые результаты, которые невозможно интерпретировать. Один их авторов учебника — А.Б. Холмогорова — приводит интересное высказывание Дж. Биллингса по поводу «простоты по ту сторону сложности». Ведь действительно, если «понять умом» сложность изучаемой проблемы, то и пути ее эмпирического исследования станут ясными и простыми; если же ученый полагается лишь на трансдукцию, на построение моделей, основных на принципе аналогии (а любая модель — всегда упрощение и огрубление), то вероятность ошибки будет очень велика. А понять проблему можно только с помощью хорошо определенных категорий — иначе это будет не система, а просто совокупность разрозненных фактов. Вот для этого и нужна метатеория — простота хороша «по ту сторону сложности». Более того, эта теория должна появиться «в одной голове», поскольку самым надежным способом опошлить самую блестящую идею является вынесение ее на коллективное обсуждение.

В основе биопсихосоциального подхода нет такой теории, поскольку нет единой системы терминов для описания патопсихологических феноменов, поэтому он и выглядит как попытка «склеить» между собой три группы факторов: биологических, психологических и социальных. А на практике он смотрится как «палочка–выручалочка» для практических психологов и врачей — не нашел биологической этиологии, значит есть психологическая, а если не обнаруживается психологический фактор, то уж микро– или макросоциальный всегда найдется. Но тогда насколько оправдано называть биопсихосоциальный подход в медицине и клинической психологии этиологическим? Не точнее ли будет термин «эклектический»?

Еще в 1972 году академик А.В. Снежневский предпринял подобную мультидисциплинарную атаку на шизофрению. Однако традиционный подход к анализу психических феноменов, крепко связывавший психическое с функционированием материального субстрата — головного мозга и центральной нервной системы — заранее обрек на неудачу чрезвычайно продуктивную по своей сути идею комплексного интегративного подхода к проблеме психических заболеваний. Поэтому до сих пор в любом учебнике по психиатрии можно прочитать: «Этиология шизофрении неизвестна». Авторы учебника, выдвигая диатез–стресс–буферную модель психического расстройства, фактически продолжают эту линию. На сегодняшний день — это, по-видимому, самое перспективное направление в клинической психологии, поскольку в этой модели выделяется предполагаемая причина расстройства в виде предрасположенности либо к конкретному заболеванию, либо к психическим расстройствам вообще, а остальные факторы, способствующие или препятствующие проявлению этого диатеза, рассматриваются как патопластические. Такой подход к проблеме психической патологии действительно можно обозначить как этиологический. По крайней мере, в этом случае становится понятным направление, в котором следует вести эмпирические исследования, появляется «простота по ту сторону сложности».

Еще один вопрос, тесно связанный с обсуждаемой проблемой, и который постоянно встает перед любым врачом или клиническим психологом: что лечить, болезнь или больного? Первый вариант — «лечить болезнь» — обязательно подразумевает поиск причины болезненного состояния, поскольку только воздействуя на причину можно победить болезнь. Поэтому такой подход можно смело назвать этиологическим. В клинической психологии поиском бессознательных причин психических расстройств занимается психоанализ. «Лечить больного» — значит оказать помощь конкретному человеку, облегчив его страдания. При этом неважно, какая причина привела больного к этому состоянию. В бихевиоризме исповедуется именно такая стратегия — с помощью тренинга изменяется поведение пациента, что позволяет ему в дальнейшем справляться с подобными психогенными ситуациями, но тренинг не может устранить глубинной причины расстройства. Поэтому такую модель психологической помощи можно обозначить как симптоматический подход. Тренер убирает только симптом, но не причину. Впрочем «лечить больного» принято не только в клинической психологии, но и в обычной медицинской практике — врач лечит не грипп, а «насморк, кашель и температуру».

Эти мысли, появившиеся в процессе чтения этого, безусловно, очень качественно написанного учебника, никоим образом не умаляют его достоинств. В нем вторы отразили то сложное состояние, в котором находится современная клиническая психология. Той четкости и однозначности, которая была характерна для предшествующих этапов ее развития уже нет, появилось много вопросов, решить которые с позиций только одной науки — медицинской, психологической, социальной или педагогической — уже невозможно. Необходима интеграция разных наук на основе междисциплинарного подхода, а для этого нужна метатеория, оперирующая небольшим числом, но хорошо определенных категорий, что позволит достигнуть желаемой «простоты по ту сторону сложности».

Так происходит не только в науке, но и в жизни человека. Сначала индивид должен пройти через «социализацию во внешний мир», которая осуществляется путем воспитания, обучения, получения образования, освоения профессии; в этот период он усваивает чужой опыт, накопленный всем человечеством. На это уходит первая половина жизни. После полного завершения «социализации во внешний мир», уже во второй половине жизни начинается «социализация во внутренний мир»; К. Юнг называл этот процесс индивидуацией. Человек постепенно осознает свою идентичность, призвание, миссию, заложенную в нем всеми предшествующими поколениями. Это осознание всегда проходит через кризис, и только после того, как индивид познает всю сложность своего внутреннего мира, перед ним откроется путь, по которому он может пойти, чтобы реализовать свое призвание, свою миссию в жизни. Это и есть жизненная простота по ту сторону его жизненной сложности. А. Маслоу называл этот путь самоактуализацией. Если же индивид не преодолеет этот кризис, то вернуться обратно в состояние «социализации во внешний мир» он уже не сможет, а потому будет обречен на невротизацию.

 

 

Ссылка для цитирования

УДК 159.9(075.8)-(049.32)

Морогин В.Г. Рецензия на второй том учебника для студентов учреждений ВПО «Клиническая психология» под ред. А.Б. Холмогоровой. М.: Академия, 2012. 432 с. [Электронный ресурс] // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. – 2013. – N 3 (20). – URL: http://medpsy.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).

 

Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.

 

  Р’ начало страницы Р’ начало страницы

 

ОБОЗРЕНИЕ ПСИХИАТРИИ И МЕДИЦИНСКОЙ ПСИХОЛОГИИ

им. В.М. Бехтерева


Попов Ю.В., Пичиков А.А. Особенности суицидального поведения у подростков (обзор литературы)


Емелина Д.А., Макаров И.В. Задержки темпа психического развития у детей (обзор литературных данных)


Григорьева Е.А., Хохлов Л.К. К проблеме психосоматических, соматопсихических отношений


Деларю В.В., Горбунов А.А. Анкетирование населения, специалистов первичного звена здравоохранения и врачей-психотерапевтов: какой вывод можно сделать о перспективах психотерапии в России?

Серия 16

ПСИХОЛОГИЯ

ПЕДАГОГИКА


Щелкова О.Ю. Основные направления научных исследований в Санкт-Петербургской школе медицинской (клинической) психологии

Cамые читаемые материалы журнала:


Селезнев С.Б. Особенности общения медицинского персонала с больными различного профиля (по материалам лекций для студентов медицинских и социальных вузов)

Панфилова М.А. Клинический психолог в работе с детьми различных патологий (с задержкой психического развития и с хроническими соматическими заболеваниями)

Копытин А.И. Применение арт-терапии в лечении и реабилитации больных с психическими расстройствами

Вейц А.Э. Дифференциальная диагностика эмоциональных расстройств у детей с неврозами и неврозоподобным синдромом, обусловленным резидуально-органической патологией ЦНС

Авдеева Л.И., Вахрушева Л.Н., Гризодуб В.В., Садокова А.В. Новая методика оценки эмоционального интеллекта и результаты ее применения