Вернуться на главную страницу
О журнале
Научно-редакционный совет
Приглашение к публикациям
Предыдущие
выпуски
журнала
2012 в„– 3(14)
2012 в„– 2(13)
2012 в„– 1(12)
2011 в„– 6(11)
2011 в„– 5(10)
2011 в„– 4(9)
2011 в„– 3(8)
2011 в„– 2(7)
2011 в„– 1(6)
2010 в„– 4(5)
2010 в„– 3(4)
2010 в„– 2(3)
2010 в„– 1(2)
2009 в„– 1(1)

Организационная психология: феномен забвения (obliviousness) на рабочем месте1

Агазаде Н. (Нью-Йорк)

 

 

Агазаде Назим

–  член научно-редакционного совета журнала «Медицинская психология в России»;

–  врач-психиатр, доктор медицинских наук, профессор (СССР), Региональный советник по профилактике и устранению стресса в Тихоокеанском и Азиатском регионе при департаменте по вопросам безопасности ООН, Нью-Йорк, США.

E-mail: nazimagazade@yahoo.com

 

Аннотация. Концепция забвения мотивированного неведения в целом ассоциируется с недостатком осознавания, информации или знания об определенных важных моментах в жизни человека, в частности тех, о которых предполагается что индивид знать и помнить. Ситуации, когда не запоминаются определенные идеи и мысли, пропускаются важные встречи, не поднимаются значимые вопросы в дискуссиях, игнорируются драматические по своему значению события и их последствия, забываются недавние тревожные переживания, или не замечается несправедливое обращение с коллегами — все это отдельные примеры проявления феномена. Забвения встречается настолько часто, что мы редко уделяем должное внимание его признакам и принимаем явление как данность. В дополнение, этот феномен обычно считается неотъемлемой частью нормального поведения. Фильтрация информации необходима для успешного менеджмента в повседневной жизни. Соответственно забвение, препятствующее процессу обработки получаемой информации, может быть дезадаптивным и вызвать дополнительные проблемы как в жизни самого индивидуума, так и членов его/ее семьи, друзей и коллег. Недостаток осознавания, пренебрежение очевидными проблемами, неспособность распознать собственные коммуникативные паттерны в профессиональных и личных взаимоотношениях — все это может существенно затруднить нормальное функционирование и здоровое межличностное взаимодействие.

Настоящая статья сфокусирована на различных аспектах забвения и его потенциальных последствиях среди сотрудников в процессе выполнения профессиональных обязанностей. Для облегчения распознавания мотивированного неведения, в работе будут подробно освещены различные аспекты феномена и категории, описаны когнитивные, поведенческие и эмоциональные признаки. Мы не обнаружили публикаций, посвященных забвению в профессиональных публикациях на русском языке. Мы также понимаем, что значение данного феномена может существенно различаться, так как в русской литературе феномен не описан.

Ключевые слова: организационная психология, забвение, неведение, осознавание, защитное поведение.

 

_______________________

1 Перевод с английского.

 

 

Ссылка для цитирования размещена в конце публикации.

 

 

Основные определения

Проведя литературный анализ, мы можем определить забвение как недостаточность активного осознанного внимания, информированности или знаний в ситуациях, которые, как правило, осознаются, о которых знают и которые запоминают. Эта «недоосознанность» приводит к отсутствию беспокойства и озабоченности, а иногда, в более тяжелых случаях, к небрежности или избеганию важных ситуаций.

Данное понятие аналогично определению Розенблатта (2009): «Под забвением я подразумеваю состояние невнимательности, неоосознавания, игнорирования присутствия чего-либо».

Согласно Carver and Scheier (1985), сконцентрированные на себе люди придают мало значения тому впечатлению, которое они производят на других и руководствуются своими собственными интересами. Когда они описывают себя или свои отношения, они просто выражают свои внутренние убеждения, независимо от того, как это влияет на их восприятие другими.

Забвение может также означать недостаток осознавания социально–значимых проблем. Например, некоторые авторы считают, что забвение, которое касается расовых предрассудков в Соединенных Штатах, является важной проблемой, осознавание которой может быть улучшено при помощи тренингов толерантности и развития идентичности (Parker, Moore, & Neimeyer, 1998; Roysircar, 2004).

Краткий обзор доступной литературы приводит к двум определениям забвения: во-первых, недостаточность запоминания, что в основном соотносится с функциями памяти и, во-вторых, недостаток информированности или знаний. Таким образом, определения могут быть подразделены на две категории:

1.  Забывчивость или недостаток запоминания, сохранения или активного внимания в ситуациях, которые обычно требуют внимания и запоминания, когда требуется удержать в памяти и воспроизвести определенные идеи, знания и события. Так же упоминается, что забывчивость и неосведомленность могут быть вызваны небрежностью или неспособностью запомнить.

2.  Недостаток осознанного знания — состояние неведения или отсутствие информированности, свобода от забот и беспокойства в тех случаях, когда от человека, в соответствие с его/ее предыдущим опытом ожидаются осознавание и информированность по поводу определенных вопросов.

Большинство участвующих в консультировании англо-говорящих людей предпочитали второе значение феномена первому.

Забвение также ассоциируется с неведением, избеганием или забывчивостью. Мы приводим здесь лишь некоторые из наиболее распространенных синонимов: амнезия, невежество, неоосознавание, беспечность, наивность, пренебрежение, равнодушие, бессознательность, отсутствие беспокойства и озабоченности, небрежность, халатность, избегание или уклонение от проблем.

Таким образом, человек с забвением может быть охарактеризован как неведающий, несведущий, не знающий, наивный, невинный и т.д.

 

Признаки забвения:

Резюмируя вышеперечисленные определения, мы можем обозначить, по крайней мере, три категории признаков:

1.  Когнитивные признаки забвения упоминаются наиболее часто. Они могут включать в себя нарушения памяти, забывчивость, невежество, наивность, неосознанность, незнание или сонливость. В дополнение к перечисленному, мы должны упомянуть об отсутствии осведомленности о важных вопросах или событиях, игнорирование ущерба и угроз, идей или информации, отрицание собственных принципов, убеждений и ценностей.

2.  Эмоциональные признаки включают равнодушие, безразличие, бесчувственность, ощущение отсутствия беспокойства и озабоченности, пренебрежение, отсутствие заботливости.

3.  Поведенческие аспекты забвения могут включать пренебрежение, невнимательность, состояние неопределенности, избегание проблем, трудности в общении, а также сложности применения профессиональных навыков.

Эти три категории разработаны в методических целях, но они, безусловно, важны для практического использования, как будет позже продемонстрировано на примере нескольких реальных случаев. Как показывают наблюдения, у одного человека могут проявляться несколько признаков забвения. В ряде случаев мы можем наблюдать все признаки этого синдрома (когнитивные, поведенческие и эмоциональные). В атипичных случаях присутствует неведение не только в отношении определенных событий или проблем, но и по отношению к самому неведению – нечто интересное, что может быть обозначено как неведение в отношении своего забвения.

Мы, тем не менее, должны особо отметить тот факт, что забвение изначально адаптивно по своей природе. Это означает, что забвение позволяет личности фильтровать чрезмерный поток информации, выбрать наиболее значимые вопросы, тем самым ограничивая количество материала для анализа и процесса принятия решений. Оно также позволяет личности оставаться в неведении по отношению к любому чрезмерно деликатному моменту на рабочем месте, предупреждая возможное столкновение с окружающими. Такое поведение косвенно поддерживает самосохранение. Тем не менее, как и любой другой адаптивный механизм, оно может превратиться в дезадаптивный и вызвать серьезные проблемы, особенно в тех случаях, когда соотносится с взаимодействием на работе или в повседневной жизни (Agazade, 2010).

Забвение может быть распознано как у отдельных личностей, так и в семьях, социальных подгруппах, спортивных командах, у сотрудников, организаций и даже на национальном уровне. Таким образом, забвение может наблюдаться и как индивидуальный феномен, так и адаптивный механизм, общий для определенной группы.

Многочисленные случаи разделяемого семьей забвения детально описаны Розенблаттом (2009). Типичным примером феномена, функционирующего на уровне организации, может быть названо забвение у школьных преподавателей по отношению к издевательствам одних учеников по отношению к другим в школах (MacDougall, 1993; Olweus, 2002). На уровне сообществ, взрослые могут демонстрировать недостаток осознавания по отношению к жестокости подростков к своим сверстникам в школах или по соседству (Tattum & Lane, 1989; Olweus, 2002). На национальном уровне, население некоторых стран Восточной Европы не ведает о нарушениях прав человека (Gluzman, 1989, 1991; Van Voren, 2010).

Говоря о динамике забвения, необходимо определить механизмы формирования, течение (продолжительность) и точку отсчета. По механизму формирования неведение может быть подразделено на три типа: первичное, вторичное и смешанное.

Первичное забвение развивается из-за недостатка изначальной осведомленности о проблемах, о которых обычно должно быть известно. Первичные формы представляются наиболее распространёнными вариантами мотивированного неведения.

 

Пример 1

Старшей сотруднице представительства влиятельной международной организации в Казахстане было поручено координировать мероприятия общественного здравоохранения в неправительственных организациях одного из регионов страны. Однако из-за ограниченного опыта работы в этой области и отсутствия профессиональной компетентности она не смогла выполнять свои обязанности должным образом, поэтому неоднократно данные ею рекомендации оказывались совершенно неуместными. Кроме того, ее взаимодействие с местными органами здравоохранения привело к серьезному конфликту вследствие грубых и необоснованных комментариев о якобы недостаточной профессиональной квалификации медицинского персонала. К счастью для этой служащей, ее непрофессиональное поведение и очевидные коммуникативные проблемы не были замечены ни одним из представителей ее организации. Это произошло, вероятно, из-за ее высокого положения в организации. Неквалифицированные действия остались незамеченными и сотрудниками других НПО, что произошло, вероятно, из-за недостаточных знаний о системе общественного здравоохранения в таких странах, как Казахстан или же вследствие общей тенденции приписывать любое негативное действие или поведение недостаткам местной службы.

Вторичное мотивированное неведение характеризуется замалчиванием в отношении значимой проблемы в результате вторично сформированной неосведомленности о существе предмета. Подобные случаи обычно наблюдаются либо в командах с чрезвычайно влиятельными лидерами, либо там, где одни члены команды могут контролировать других. В ряде случаев, члены команды могут продемонстрировать восприимчивость к молчанию других.

 

Пример 2

Когда Эльдар стал одним из преподавателей технического университета в России, его проинформировали о том, что их кафедра является одной из лучших в университете и очень уважаема университетским сообществом. Эльдар сам многократно убеждался в справедливости этого мнения.

Тем не менее, во время одной из конференций, проходившей в университете годом позже, Эльдар смог увидеть, что презентации исследований сотрудников его кафедры были поверхностными и, как следствие, весьма посредственными, что было явно ниже среднего уровня исследований, сделанных другими кафедрами и значительно ниже уровня отличных презентаций, подготовленных некоторыми ведущими профессорами университета. Эльдар ясно видел, что проблема крылась в неактуальности темы проведенных исследований. Осознавая степень деликатности вопроса, Эльдар поинтересовался у своих коллег о возможности изменения и адаптации темы исследований к более насущным вопросам. К его удивлению, большинство его коллег, в частности, один из доцентов кафедры (она также была заместителем заведующего кафедрой, инициировала исследование и возглавила исследовательскую группу) не увидели ни единой проблемы в том, что было представлено на конференции. Она также отметила, что Эльдару, вместо того, чтобы критиковать, следует обратить внимание на позитивные моменты проведенного исследования. Для Эльдара не было сюрпризом защитное поведение заместителя заведующего кафедрой. Тем не менее, он был поражен тем, что остальные коллеги не осознавали недостатков в исследовании, при этом оставаясь знающими специалистами и независимыми учеными. Несмотря на все это, Эльдар решил прекратить дискуссию. Более того, он пересмотрел свое первое впечатление от работы своей кафедры, и, в конце концов, решил, что исследование вовсе не столь плохое, как ему показалось вначале. Интересно отметить, что спустя несколько недель после конференции, заведующий кафедрой раскритиковал презентацию исследования на внутреннем заседании и настоял, чтобы тема работы была изменена. Данная ситуация отражает забвение, разделяемое исследовательской командой. При всем том, что слабости исследования были очевидны для только что приступившего к работе новичка и, возможно, для других, большинство исследователей не осознавали никаких проблем и оставались в счастливом неведении относительно низкого качества своей работы. Это происходило во многом благодаря пассивной позиции и замалчиванию со стороны второй по значению фигуры в команде и других коллег. Не менее важным фактором представляется и то, что подобное неведение совпадало с интересами большинства преподавателей кафедры, так как не требовало никаких дополнительных усилий с их стороны и позволяло им оставаться в зоне комфорта. Дополнительными факторами могут быть стиль группового мышления и неосознанное стремление принять желаемое за действительное, и, естественно, определенная склонность к групповой конформности самого Эльдара.

Комплексные или смешанные формы забвения наблюдаются в тех случаях, когда предпочитается взаимодействие с теми, кто помогает поддерживать данный защитный механизм. Эти комплексные формы скорее относятся к парциальному забвению по отношению к вопросу или событию, чем к полной выраженности феномена. Следующий пример иллюстрирует комплексные и смешанные формы механизма формирования феномена.

Пример 3

Миранду, сотрудницу корпоративной организации в Канаде, пригласила на работу одна из бизнес-компаний в одной из стран Ближнего Востока. Она попросила совета у своих коллег, и некоторые из них ее поддержали, в то время как большинство воздержались от любых советов. Но два сотрудника, хорошо знакомых с регионом, предупредили ее о серьезных культуральных различиях и сомневались в ее способностях адаптироваться к местным условиям. В конце концов, она решила принять предложение, но стала общаться исключительно с теми, кто поддержал ее решение. Когда Миранда приехала в страну, она испытала выраженные проблемы адаптации к местной культуре, а позже признала, что была совершенно неподготовлена к подобному культурному шоку.

Таким образом, Миранда общалась только с теми, кто не оспаривал ее выбор и полностью поддерживал ее решение о переезде в другую страну, одновременно игнорируя предостережения других коллег.

 

По отношению к временным характеристикам, случаи забвения включают:

•   Эпизоды — довольно распространенное явление, редко вызывающее проблемы.

•   Врéменное состояние — длится от нескольких недель до двух месяцев.

•  Пролонгированное состояние — продолжается в течение длительного периода времени. От двух месяцев до нескольких лет.

•   Практически постоянная характеристика — зачастую становится личностной особенностью.

 

Личность может оставаться в неведении по отношению к:

•   Собственным личностным или профессиональным особенностям (сюда включаются и внутриличностные процессы), к окружающим факторам (включая рабочее окружение), или происходящим событиям.

•   Прошлому опыту (забывание важных событий), или настоящему (обычно в форме неосознавания происходящего), либо по отношению к ожидаемым событиям в будущем (отрицание потенциального риска, невыполненных обещаний — зачастую все это выливается в прокрастинацию).

•   Негативно, нейтрально или позитивно окрашенным событиям.

 

Состояния, противоположные забвению

Прямой противоположностью забвения представляется сосредоточенность, внимательность, понятливость, осознание и осознавание, запоминание, понимание и тому подобное. Что касается антонимов понятия «личности, испытывающей забвение», то это «осознающий», «понимающий», «знающий» и «рефлексирующий» индивид.

В соответствие с нашим опытом, термин «осознавание» представляется наиболее точной противоположностью забвения. Осознавание обычно определяется как точное восприятие и когнитивная реакция человеческого существа на самого себя, окружающее и происходящие события.

Преувеличенные формы, такие как чрезмерное осознавание, сверх-бдительность и гипермнезия редко отмечаются в повседневной жизни и могут быть признаком особого психологического состояния или психического расстройства.

 

Забвение и другие формы поведения

Для прояснения ситуации отметим, что забвение должно быть отграничено от других форм поведения со сходными проявлениями, но с иными механизмами формирования. Эти формы поведения включают разнообразные защитные реакции, общую забывчивость, неселективную невнимательность либо простое незнание. Те ситуации, когда человек полностью осознает, но, тем не менее, игнорирует происходящее, существенно отличается от тех ситуаций, когда человек с забвением не уделяет внимания значимым событиям.

В клинической практике, забвение не стоит путать с когнитивным дефицитом, расстройствами внимания, аффективными расстройствами (хотя забвение может быть составной частью эмоциональных нарушений) или патологических изменений поведения.

 

Забвение и отрицание: дифференциальный диагноз

Отрицание — это один из наиболее частых механизмов психологической защиты, который проявляется в неспособности признать травматизацию, будучи эмоционально перегруженным или личностно неспособным признать реальность. Происходящие события или внутренние переживания могут быть настолько тревожащими, что для личности может быть гораздо проще отрицать существование неприятных ситуаций вместо того, чтобы признать их. Личности с забвением также могут не осознавать очевидное (включая некоторые события, собственное поведение и поведение других людей), что внешне напоминает отрицание.

Тем не менее, следует отметить, что отрицание развивается в ответ на личностно травмирующие или неприемлемые события, в то время как забвение отражает, скорее, отсутствие осознавания, нежели чем защитный ответ на частное событие. Личности, функционирующие в отрицании, будут отвергать любые обвинения или негативные комментарии по поводу травмирующего события, а также использовать определенные факты для подтверждения правильности своей позиции.

Отрицание может быть настолько сильным, что личность может отвергать даже фактические данные. Haпример, после многочисленных жалоб клиентов ресторана, одна из официанток была уволена. Она была искренне уверена, что причиной увольнения явилось не плохое выполнение ею своих непосредственных обязанностей, а то, что ее «затравили» коллеги и начальник.

У личностей с забвением может выявляться недостаток осознавания или отсутствие соответствующих знаний по отношению к определенным аспектам жизни, которые в целом не являются тревожащими или неприемлемыми, хотя могут быть связаны с чем-либо неприятным. В отличие от людей с отрицанием, личности с забвением принимают реальность в тех случаях, когда конфронтируют с очевидными доказательствами своего неведения и, в действительности, могут согласиться с актуальной информацией. В некоторых случаях, однако, фактам не уделяется должного внимания, и признаки забвения продолжают характеризовать поведение. Следует отметить и смешанные формы. Например, личность может быть изначально неведающей по отношению к неверности своего партнера, но позже, под влиянием убедительных доказательств, либо отрицает этот факт, либо принимает его, либо интерпретирует произошедшее.

Особым случаем представляется анализ поведения специалиста в области психического здоровья, упустившего из виду случай психического расстройства в своей собственной семье. Причиной может быть как защитное отрицаниe, так и забвение. Ниже приводятся два случая, которые наблюдались у наших коллег: один как пример отрицания, другой — забвения.

 

Примеры 4 и 5

4.  Опытный психиатр не замечал странностей в поведении своей сестры. В течение нескольких месяцев у нее отмечалось патологически сниженное настроение, тоска, снижение аппетита, она стала избегать общения с близкими друзьями и родственниками, перестала ухаживать за собой и высказывала идеи самообвинения. Он ни разу не предпринял ни единой попытки обследовать ее. В результате она совершила суицидальную попытку, приняв почти смертельную дозу снотворного. К счастью, ее вовремя доставили в госпиталь — жизнь была спасена. Ее брат-психиатр пытался убедить медицинский персонал больницы в том, что его сестра приняла большую дозу снотворного по ошибке, отрицая очевидные признаки депрессивного эпизода. Врачам пришлось долго убеждать его в том, что его сестра страдает психическим расстройством и нуждается в продолжении терапии в отделении.

Данный случай иллюстрирует защитное отрицание, наблюдаемое у специалиста в области психического здоровья. Несмотря на очевидные признаки депрессии, суицидальную попытку и результаты беспристрастного клинического обследования, проведенного другим врачом, наш коллега-психиатр продолжал отвергать существование каких-либо клинических проблем у своей сестры.

 

5.  В другом, внешне сходном примере, специалист в области психического здоровья не замечал очевидных признаков нарушения памяти у своей матери. Его подруга, с образованием в области бизнес-администрирования, была гостьей в их доме в течение нескольких дней. Именно она обратила внимание на провалы в памяти у пожилой женщины и выразила опасения по поводу ее здоровья. Изначально, наш коллега-психиатр сомневался в правильности ее наблюдений, но затем согласился и вскоре взял мать на обследование.

Специалист в области психического здоровья изначально не осознавал наличие проблем с памятью у своей матери, возможно, из-за вышеупомянутого механизма отделения своей рабочей роли от частной жизни. В отличие от предыдущего случая, он не принял оборонительную позицию отрицания, напротив, стал решать проблему.

 

Вытеснение, подавление и забвение

Вытеснение, по определению Фрейда (Freud, 1966), определяется как защитный механизм, препятствующий проникновению в сознание травмирующих фактов, желаний, чувств, мыслей. Внешне, вытеснение может напоминать забвение, принимая во внимание такие признаки, как необъяснимую наивность, проблемы с памятью и недостаточное осознавание ситуации или состояния. Розенблатт (Rosenblatt, 2009) настаивает, что, в отличие от вытеснения, забвение характеризуется изначальным дефицитом «осознавания и понимания». Таким образом, индивидуум или группа может демонстрировать забвение тогда, когда изначально наблюдается недостаток осознавания происходящего.

Подавление определяется как процесс осознанного перемещения неприятных мыслей и эмоциональных реакций в предсознательное, осознанное решение отсрочить необходимость направить внимание на мысль, эмоцию или потребность для решения насущных вопросов «здесь и сейчас» с тем, чтобы позже вернуться к тому, что было подавлено. Действительно, большинство людей возвращаются к тем вопросам, которые изначально были подавлены и пытаются разрешить их. В некоторых случаях, тем не менее, мы наблюдаем превращение подавления в забвение. По крайней мере, в некоторых случаях, подавление можно рассматривать как начальную стадию забвения.

 

Признаки забвения

Как было отмечено ранее, забвение может проявляться разными признаками, включая когнитивные, эмоциональные и поведенческие. Отметим, что эта классификация достаточно условна, так как признаки феномена тесно взаимосвязаны. Например, признаки, отмеченные на когнитивном уровне, напрямую влияют на эмоциональное состояние личности, и, безусловно, на его/ее поведение. Кроме того, в ряде случаев отмечается наличие признаков на всех трех уровнях, их наложение друг на друга, поэтому может быть совсем не просто отнести ту или иную характеристику к определенной группе признаков.

 

Когнитивные признаки

Когнитивные признаки мотивированного неведения относятся преимущественно к особенностям процесса мышления, внимания и памяти, но они также могут существенно повлиять на эмоции и поведение. Когнитивные признаки являются наиболее часто отмечаемым типом забвения. Способность пренебрегать различными мыслями, идеями, суждениями и наблюдениями играет значимую роль в фильтрации поступающей информации и в выборе наиболее важных точек концентрации внимания.

В ряде случаев, тем не менее, забвение на когнитивном уровне может вызвать серьезные проблемы с поведением. Следующие виды забвения наблюдаются на когнитивном уровне:

–   неосознавание или неспособность воспроизвести важнейшие идеи, концепции, решения, проекты или планы;

–   забывание важных соглашений и обязательств;

–   потеря способности к инсайту, либо неосознавание личностных характеристик, позиций, поведения кого-либо;

–   неведение по отношению к личностной позиции, принципам и ценностям;

–   неосознавание особенностей поведения других людей;

–   игнорирование некоторых важных наблюдений.

 

1.  Неосознавание или неспособность воспроизвести значимые идеи, концепции, решения проекты и планы.

Наиболее очевидный аспект поведения людей с подобным вариантом забвения — это кажущаяся неосведомленность об идеях, концепциях, суждениях, решениях, проектах или планах, которые для них представляют определенную важность. Кажется, что такие люди не знают о ранее поднятых темах, а, в некоторых случаях, даже не осведомлены о тех действиях, которые ими же и были инициированы. Неосознавание и, как следствие — неспособность вспомнить значимые события, планы, к примеру, избегание рутинных медицинских обследований или посещений престарелых родителей являются одними из наиболее часто отмечаемых типов поведенческих паттернов.

 

2.  Неспособность осознать и вспомнить собственные обещания.

В подобных случаях отмечается неспособность поддерживать осознание ранее данных обещаний и обязательств. Соответствующими вариантами поведения в этих случаях можно назвать пропуски важных встреч, невыполнение определенных обязанностей или игнорирование уже достигнутых соглашений. Более того, эти варианты поведения могут приводить к промедлению в выполнении или к невыполнению взятых на себя обязательств.

Коллегам, друзьям, супругам или партнерам подобное поведение представляется умышленным, неискренним, фальшивым, невнимательным или халатным. Человек с мотивированным неведением может и не осознавать, насколько серьезными являются данные им обязательства для других людей.

 

3.  Потеря способности к инсайту и неспособность увидеть чьи-либо личностные характеристики и поведенческие особенности.

Комплексные формы забвения соотносятся с неспособностью индивидуума распознать собственные качества, особенности поведения, установки, в особенности — признать собственные слабости или проступки. Внешне подобный тип забвения может напоминать защитный механизм отрицания. Как было отмечено ранее, отрицание развивается в ответ на травмирующее событие или неприемлемое для личности переживание, в то время как забвение отражает недостаточную способность осознавать в большей степени, чем защитный ответ на определенное событие либо переживание. Функционирующие в защитном отрицании могут отклонять основанные на фактах ремарки об их должностном несоответствии или плохом менеджменте, находят контраргументы, иные интерпретации событий или объяснения причин плохого выполнения своих обязанностей. К примеру, одному из врачей, работавшему на месте катастрофы, был объявлен выговор за то, что он не перенаправил серьезно травмированного пациента в больницу после того, как осмотрел его дома. Врач тут же нашел разнообразные оправдания, такие как отсутствие компьютера, транспорта и заявил, наконец, что в перенаправлении вообще не было необходимости.

Напротив, лица с забвением могут в действительности признать некоторые ошибки в своих действиях. Они словно бы демонстрируют полное отсутствие осведомленности о собственном поведении, не обязательно отрицая некоторые факты. Некоторые из них вполне способны увидеть неприятные поведенческие особенности у других, оставаясь при этом в неведении о своих собственных, похожих чертах. Указанная особенность не может рассматриваться как проекция (так как другие действительно демонстрируют узнаваемые поведенческие особенности), это, скорее, способность идентифицировать сходные с собой черты у других. Подобный механизм также не стоит путать с проективной идентификацией.

 

4.  Неведение по отношению к личностной позиции, принципам и ценностям, включая религиозные верования.

Иногда люди либо внезапно, либо постепенно начинают демонстрировать неосознавание своих собственных позиций, принципов или ценностей. Внешне это напоминает сложности со следованием прежним нормам и принципам. В некоторых случаях, подобные индивидуумы демонстрируют недостаток осознавания собственных религиозных верований или ценностей. Это отличается от осознанного изменения собственных принципов, взглядов и ценностей по различным причинам. Проводить подобное разграничение порой чрезвычайно сложно.

 

5.  Неосознавание особенностей поведения других людей.

Совершенно нормально не обращать внимания на некоторые особенности поведения других — это часть адаптации к окружающему миру. Жизнь превратилась бы в кошмар, если бы мы отмечали все, что нас не устраивает в других или были бы одержимы особенностями поведения своих коллег или членов семьи. Однако, если сотрудники игнорируют очевидно неадаптивное поведение на рабочем месте, это способно привести к осложнениям в отношениях и нарушению командной динамики. В качестве типичных примеров можно отметить неведение по отношению к перерасходу бюджета, использованию должностной позиции в личных целях или нарушение правил организации.

Другой наглядной иллюстрацией может служить забвение по отношению к харассменту (насилию), подробно описанное в специальной литературе (Leymann, 1990, 1996; Namie & Namie, 2003; Davenport, Schwartz, & Elliott, 2002; Nolfe, et al., 2008; Agazade & Martynova, 2010).

 

6.  Игнорирование очевидных или деликатных вопросов, ситуаций, проблем, сомнений и сложностей.

Это еще один достаточно часто встречающийся тип забвения, который достаточно легко распознается окружающими. Внешне это напоминает проблемы с концентрацией внимания, так как незамеченным остается то, что совершенно очевидно для других. У лиц с подобным вариантом забвения частично или полностью отсутствует осознавание особенностей своего физического состояния, и они не замечают ни своей усталости, ни проблем со здоровьем. Такие лица не замечают ни собственных сложностей и проблем, ни проблем близких родственников, друзей, коллег. В дополнение к вышесказанному, они могут быть слепы к попыткам других людей преодолеть сложности. Приведенный ниже пример иллюстрирует групповой феномен недостаточного осознавания проблем.

 

Пример 6

Когда сотрудник отдела кадров (HR) приехал в 2004 году в Афганистан, он попросил о групповой дискуссии с пятнадцатью представителями международной организации. Как только сотрудник прибыл в гостевой дом, он был неприятно удивлен, увидев обычное незащищенное здание с единственным охранником на входе. Все пятнадцать международных служащих жили в этой плохо охраняемой резиденции, несмотря на то, что в Афганистане было крайне небезопасно. Преступные действия, грабеж под дулом пистолета, вооруженные рейды в частных домах и офисах, нападения на работников гуманитарных международных организаций, похищения людей были весьма распространены, и их количество росло с пугающей скоростью. В течение сессии участники были единодушны в том, что вопросы безопасности являются приоритетными. Тем не менее, когда один из участников дискуссии отметил, что жизнь в незащищенном гостевом доме не отвечает требованиям безопасности, другие члены группы стали протестовать и утверждать, что не ощущают никакой угрозы своей безопасности.

Приехавший эксперт был удивлен неведением команды по отношению к очевидной угрозе безопасности. Только один член группы был способен заметить недостатки места проживания. И, что представляется особенно интересным, некоторые сотрудники даже пытались заставить замолчать единственного осознающего человека. После длительной групповой дискуссии, отнявшей не только много времени, но и энергии у приехавшего эксперта, члены группы согласились усилить меры безопасности в месте проживания или подыскать другой, альтернативный и более безопасный вариант для размещения.

Таким образом, несмотря на очевидную физическую угрозу в стране, сотрудники международной организации оставались в неведении по отношению к вопросам безопасности. Члены команды даже никогда не поднимали этот вопрос, несмотря на готовность организации предоставить усиленные меры по защите своих служащих.

Некоторые участники дискуссии были готовы перейти к активному отрицанию проблемы. Этот пример показывает, что ряд служащих не обязательно изначально осознавали свои наиболее насущные потребности.

 

Эмоциональные аспекты забвения

Наиболее частыми эмоциональными компонентами забвения становится недостаточное осознавание текущего эмоционального опыта, так же как и неспособность уделить внимание собственному эмоциональному ответу или эмоциональным реакциям других. Точно также как и другие формы неведения, эмоциональное неведение может существенно повлиять на мышление, уровень осознанного внимания, функции памяти и поведение. В этом контексте мотивированное неведение может рассматриваться как компонент эмоционального интеллекта. В соответствии с определением Гоулмена (Goleman 1998, 2007), эмоциональный интеллект включает способность к самоосознаванию (эмоциональную роль в принятии решений), способность контролировать собственные эмоции, понимание эмоций других в процессе социального взаимодействия, и способность воздействовать на окружающих.

В соответствие с нашими наблюдениями, эмоциональные компоненты забвения могут быть подразделены на следующие подгруппы:

•   Неосознавание эмоциональных переживаний и иллюзорное освобождение от забот и тревог;

•   Неведение по отношению к эмоциональной экспрессии других;

•   Неосознавание своих собственных эмоций.

 

Неосознавание эмоциональных переживаний и иллюзорное освобождение от забот и тревог

Неспособность осознать и вспомнить свои эмоциональные состояния, чувства и реакции может быть частью нормального поведения. Это относится как к позитивным, так и к негативным эмоциям. Во многих случаях неприятные эмоциональные переживания сопровождаются инстинктивной потребностью освободиться от тревоги и забот.

Способность человека выйти за рамки удручающих событий, оскорбительного поведения других людей, мрачных ситуаций, и тому подобных эпизодов прошлого является важным адаптивным механизмом, который позволяет человеческим существам приспособиться к постоянно меняющимся условиям. Кроме того, способность к трансценденции позволяет ставить новые цели и разрешать новые проблемы. Таким образом, возможность контролировать различные эмоциональные переживания следует рассматривать как весьма полезный компонент адаптации.

Тем не менее, в ряде случаев, люди становятся неоправданно невнимательными или чрезмерно беспечными как в отношении неприятностей, так и наслаждения, что может существенно ухудшить функционирование в любых ситуациях — как радостных, так и печальных. У сотрудников организации может сложиться впечатление, что их коллега не обращая внимания на неприятные эмоциональные переживания, просто игнорирует реальность. Эти люди могут восприниматься легкомысленными, невнимательными или даже неблагодарными.

 

Неосознавание эмоций, испытываемых другими

Эмоциональное взаимодействие представляется одним из наиболее влиятельных инструментов в коммуникации с другими. Отмечать эмоциональность тона в дискуссии, распознавать чувства, оказывать эмоциональную поддержку, подтверждать или отвергать определенные эмоциональные реакции — все это является частью нормального взаимодействия.  Совершенно естественно не всегда осознавать эмоции других. Как уже отмечалось ранее, существует определенная потребность в сортировке информации о других и фокусировании на наиболее важных аспектах взаимодействия.

Проблема недостаточного распознавания или полного игнорирования эмоций воспринимается как равнодушие по отношению к тому, что значимо для других. Естественно, такое неведение ведет к различным негативным последствиям. Если коллега не обращает внимания на радость другого, это может быть неверно истолковано как отсутствие дружеских чувств или проявление зависти. Если сотрудник не признает эмоциональных трудностей своих коллег и не способен сочувствовать, особенно в ситуации психологического преследования, это тоже может быть истолковано как отсутствие солидарности или командного духа.

Способность различать эмоциональные компоненты забвения от других внешне похожих вариантов поведения может стать весьма нелегкой задачей как для травмированного сотрудника, так и для его коллег.

 

Недостаточное осознавание своих собственных эмоций

Человеческая способность осознавать свои собственные эмоции и, соответственно, способность к инсайту, представляется важнейшим компонентом эмоционального интеллекта (Goleman, 1996, 2007). Осознавать эмоции не означает постоянно думать о них и озвучивать. Скорее это включает способность понимать, либо вербально, либо интуитивно, спектр собственных эмоциональных реакций.

Лица с определенным типом неведения кажутся неспособными к осознанию некоторых из своих чувств, как негативных, так и позитивных: любовь, симпатию и, наоборот, депрессию и ненависть.

Как правило, это отталкивает коллег или членов семьи. Такие люди не могут определить причину своего неведения, поэтому их поведение зачастую необъяснимо. В некоторых случаях окружающим предоставляются тривиальные либо нереальные объяснения своей неосведомлённости, а порой они будто бы и не обращают внимания на свое неведение.

В некоторых случаях забвение характеризует отношения на расстоянии, когда индивидуум, вследствие рабочей необходимости или иных условий, вынужден находиться далеко от супруга, семьи или друзей.

Александр, один из наших коллег, который был вынужден работать в течение длительного периода времени в изолированном офисе международной гуманитарной организации в западной Африке, поделился следующим наблюдением.

 

Пример 7

Большинство сотрудников нашей организации ощущали, что находятся слишком далеко от семьи. Многие из моих коллег чувствовали себя изолированно и уязвимо. Симон, мой земляк, не был исключением. Когда ты живешь и работаешь на одной территории с одними и теми же людьми, ты очень хорошо их узнаешь. Жизнь в таких изолированных условиях может быть сложной, особенно принимая во внимание опасность взрывов, террористических атак, расстрелов и грабежей. Как и многие другие, Симон часто говорил мне, что его жизнь — это все, что у него есть. В результате у него завязались новые романтические отношения в стране пребывания, хотя они и не были продолжительными.

Все это сопровождалось осложнениями в отношениях с его девушкой, родителями и двумя сестрами в его родной стране. Я наблюдал его постепенный переход к эмоциональной и интеллектуальной отгороженности и, позже, к социальному дистанцированию от близких друзей, оставшихся дома. Он все меньше вникал в их потребности, сократил количество поездок домой, реже стал звонить им по телефону и писать электронные письма. Во время своих визитов Симон ожидал, что его будут встречать «хлебом, солью и красной ковровой дорожкой». Другой проблемой стало его недостаточное осознавание тех трудностей, которые испытывали его девушка и члены семьи, оставшиеся на Родине. Они были так счастливы его видеть, что создавали ложное впечатление о том, что все хорошо (что совершенно не соответствовало действительности). Кроме того, Симон, как и другие сотрудники, которые возвращались домой из труднодоступных мест, хотел расслабиться во время своих визитов домой, и, следовательно, был настроен только на развлечения без каких-либо конкретных обязательств. Даже тогда, когда члены семьи и девушка Симона рассказали ему об определенных проблемах, он не стал вовлекаться в них эмоционально, и, в итоге, демонстрировал все большее забвение к трудностям, испытываемым его близкими друзьями и семьей.

Существовал серьезный риск того, что без вмешательства друга или коллеги, длительное пребывание Симона на расстоянии от своей подруги и членов семьи, могут стать причиной охлаждения и формализации отношений. Существовала опасность возможного расставания с подругой и общего эмоционального отстранения от родителей и сестер.

Согласно Александру, в качестве наиболее частых механизмов подобных осложнений могут быть названы следующие:

1.  Сомнения в собственной защищенности — служащие чувствовали, что могут стать целью агрессивных действий. Страх за свою жизнь зачастую становится причиной компенсаторного поведения и осознавания того, что «У меня только одна жизнь. Таким образом, я должен получить от нее все, что только возможно».

2.  Эффект аквариума — изоляция от местного сообщества. Это компенсируется интенсивной внутренней коммуникацией (порой чрезмерно интенсивной) и компенсаторными отношениями между сотрудниками, что может послужить препятствием для более позитивной коммуникации с близкими людьми в родных странах.

3.  Повышенный уровень адреналина, что приводит к психологической зависимости от функционирования в условиях повышенного риска. Жизнь вне изолированной территории представляется нереальной и незначительной, с сопутствующими негативными последствиями для отношений с близкими.

4.  Кумулятивный стресс, травматический стресс и выгорание. Те, кто остаются в изоляции и подвергаются риску дольше, чем положено правилами международных организаций, часто пропускают визиты домой, даже если они и нуждаются в отдыхе. В результате они становятся более чувствительны к кумулятивному и травматическому стрессу, отдаляются от близких, оставшихся в родной стране, и, таким образом, лишают себя возможности получить столь необходимую им эмоциональную поддержку.

Этот случай отражает общие проблемы, испытываемые некоторыми служащими, проживающими и работающими в сложных условиях. Эмоциональная отгороженность сотрудника от близких людей может быть неверно истолкована как защитный механизм вытеснения или подавления. С другой стороны, подобная отгороженность и забвение по отношению к чувствам, может рассматриваться как копинг-стратегия, помогающая продолжительное время выживать в очень непростых условиях.

Мероприятия, направленные на поддержку персонала, работающего в трудных условиях на протяжение длительного времени, должны учитывать все вышеперечисленные проблемы. В целом, адаптационный и оздоровительный пакеты мероприятий должны включать различные аспекты организационной поддержки, в частности политику по кадрам, поддержку со стороны коллег, а также программы поддержки сотрудников со стороны организации.

 

Поведенческие аспекты забвения

Хорошо известно, что знания определяются не столько обладанием информацией или осознаванием внешних факторов, но способностями применять накопленный опыт и навыки. Поведенческие паттерны забвения, безусловно, взаимосвязаны с когнитивными и эмоциональными процессами. Как было указано ранее, у ряда лиц наблюдаются все три уровня признаков феномена. В дополнение к этому, признаки могут перекрывать друг друга, что делает невозможным точную категоризацию той или другой регистрируемой характеристики.

Поведенческие компоненты забвения в большей степени, по сравнению с когнитивными и эмоциональными признаками,  очевидны для коллег и супервизоров.

Широкий спектр поведенческих компонентов может включать в себя такие сигнальные элементы, как игнорирование реалий и окружающей среды, неспособность поддерживать профессиональные роли или навыки, а также отклонения от обычного поведения.

Мы наблюдали несколько вариантов поведенческих форм забвения (приводятся в качестве примера, список нe является исчерпывающим):

1. Игнорирование внешних реалий и окружающего мира;

2. Незнание собственных возможностей;

3. Неосознавание социальных отношений;

4. Недостаточная осведомленность в процессе обычной коммуникации;

5. Неспособность поддерживать профессиональные навыки.

 

1.  Игнорирование внешних реалий и окружающего мира.

Сотрудники порой кажутся совершенно невежественными по отношению к внешней реальности и окружению. Это может привести к игнорированию как положительных, так и отрицательных аспектов окружающей среды, от очевидных угроз до больших возможностей.

Игнорирование угроз и рисков не является признаком смелости и мужественности, а, скорее, является признаком забвения внешних опасностей.

 

2.  Незнание собственных возможностей.

Как правило, люди в состоянии определить круг собственных возможностей и/ли неуместность их применения при выполнении определенных видов деятельности. Кроме того, представляется вполне нормальным переоценивать или недооценивать свои профессиональные или личные качества. И действительно, не всегда точное определение своей компетенции практически не влияет на процесс принятия решений или на поведение, и это, вероятно, характерно для большинства людей.

Проблема возникает в тех случаях, когда имеется серьезное расхождение между самовосприятием способностей и своим реальным потенциалом. Некоторые люди, оказываются не осознающими собственный потенциал. Другими словами, их поведение не соответствует их личностным и/ли профессиональным способностям, несмотря на очевидные факты, свидетельствующие об обратном.

 

3.  Неосознавание социальных ролей и их влияния на отношения с коллегами.

Как правило, люди достаточно хорошо осведомлены о стиле взаимодействия с коллегами, друзьями и членами семьи. Иногда, тем не менее, они могут стать менее осведомленными в собственных социальных взаимодействиях или поступках в тех случаях. Когда отношения становятся более неформальными. Временное снижение осознавания может быть вызвано разнообразными меж- или внутриличностными изменениями, которые способны привести к избеганию социального взаимодействия в повседневной жизни. Это может вызвать напряженные отношения между индивидом и его коллегами, друзьями или членами семьи, или же может стать стереотипом поведения, сформированным при определенных условиях, таких как давление времени или стресса. Но даже тогда подавляющее большинство людей знают об этих поведенческих особенностях и связанных с ними возможными последствиями. В некоторых случаях, отношения с окружающими намеренно ограничиваются или прекращаются вообще. Это никогда не следует путать с реальными случаями забвения.

Лица с настоящим неведением обычно не осознают социальные аспекты своего поведения и их возможное влияние на других людей. Эту характеристику можно соотнести с недостатком социального интеллекта (Goleman, 2007). В ряде случаев, таких, к примеру, как прекращение отношений или переход на другую работу, незнание социальных обязательств может, в действительности, сыграть позитивную роль и способствовать развитию новых социальных связей. Тем не менее, это может привести и к осложнениям в коммуникации с членами семьи или коллегами, отгораживая человека от позитивных трансакций и получения необходимой эмоциональной поддержки.

 

4.  Недостаточная осведомленность в процессе коммуникации

Этот тип забвения может выражаться через неуместные модели коммуникации, которые не являются типичным поведением данного индивида. Например, ненамеренное отсутствие ответа на приветствие при неосознавании проблем, к которым это может привести. Этот тип забвения включает и случаи неосознанного игнорирования социальных норм.

 

5.  Невозможность выполнять профессиональные обязанности

Известно, что сотрудники, работающие в транскультурных корпорациях, в бизнесе, научных учреждениях, центрах обслуживания и на других предприятиях, как правило, улучшают свои профессиональные знания и навыки, так как опыт работы в таких условиях вносит значительный вклад в укрепление их потенциала.

Случайная неудача в выполнении профессиональных обязанностей или временное ухудшение — обычное явление среди сотрудников. Это может случиться с любым профессионалом, независимо от его/ее подготовки. Причины могут быть различны — чрезмерного высокий уровень стресса, забывчивость, невнимательность или недостаток профессионального опыта в конкретной сфере. Таким образом, упомянутая характеристика не обязательно является признаком феномена мотивированного неведения.

В случаях забвения, ухудшение производительности вызвано временной потерей осознания собственной профессиональной роли и обязанностей. Зачастую сотрудники забывают о своем служебном положении и начинают общаться с коллегами неформально, нарушая границы.

Например, фельдшер, работающий в одном из медицинских подразделений, размещенных в Восточной Европе, неоднократно получал выговоры от своего научного руководителя за то, что уделял гораздо меньше внимания определенным пациентам в отделении. Первичный ответ фельдшера демонстрировал защитное поведение, но потом он согласился с тем, что основной причиной его поведения было желание помочь тем пациентам, которые были «приятными и вежливыми», а не «противными». Несмотря на постоянные упреки, он продолжал уделять больше внимания «приятным» пациентам.

В некоторых случаях, ежедневные монотонные обязанности могут сработать во вред профессиональным навыкам сотрудников, особенно если рабочий процесс долго не обновлялся. В нижеприведенном примере, специалист в области психического здоровья перестала осознавать свои профессиональные обязанности из-за определенной путаницы в выполнении ее роли на рабочем месте.

 

Пример 8

Когда ситуация с безопасностью в Ираке стала нестабильной, большая группа международных сотрудников была эвакуирована в соседнюю страну. Как только через несколько месяцев ситуация улучшилась, они были возвращены в Ирак. Как эвакуация, так и возвращение назад оказались стрессовыми факторами для служащих. Глория, одна из международных сотрудников, особенно тяжело пережила эту ситуацию.

Она чувствовала себя эмоционально перегруженной нестабильностью ситуации, большую часть времени была напряжена и тревожна, становилась все более печальной. Она часто разговаривала со своими коллегами о том, что было во время эвакуации, и опасалась потери работы. Коллегами отмечались ее чрезмерная разговорчивость, беспокойство, раздражительность по отношению к другим. Кроме того, она начала жаловаться на несправедливое отношение к ней со стороны администрации. На совещаниях различного уровня она продолжала твердить руководителям, что ею пренебрегают другие менеджеры и что она даже подвергается дискриминации.

В конце концов, она решилась обратиться за помощью к Эллен — сотруднице той же организации и, одновременно, психологическому консультанту. Во время консультативной сессии, Глория жаловалась на несправедливое отношение и плохое обращение и твердила, что чувствует себя униженной. Эллен с эмпатией выслушала Глорию и проявила выраженную заинтересованность ее случаем, в конце сессии Эллен назначила Глории еще одну встречу. Оценивая проведенную сессию, Эллен оказалась несколько обескураженной и не могла разобраться во многих фактах, представленных ее клиенткой. Эллен позвонила супервизору и описала ряд аспектов поведения Глории, подчеркнув тот факт, что Глория никогда не подвергалась дискриминации и плохому обращению со стороны сотрудников и руководства. В процессе дискуссии, Эллен и ее супервизор пришли к выводу, что в случае с Глорией речь не идет о клинической картине паранойяльного бреда. Тем не менее, стал очевидным тот факт, что Глория была чрезвычайно травмирована ситуацией в Ираке, последовавшей за этим эвакуацией и обратным возвращением в страну. Ворчание по поводу несправедливого обращения, особенно со стороны руководства, обида на высшее начальство, необоснованная фрустрация, аргументированные негативные высказывания и придирчивость часто являются признаками выраженного дистресса. В конце концов, Эллен согласилась с тем, что жалобы ее клиентки могут быть рассмотрены как признаки дистресса, a не как официальные заявления.

Этот случай представляет особый интерес из-за двойственности роли, которую изначально заняла специалист в области психического здоровья. Вместо того, чтобы провести тщательное обследование психического состояния клиентки, Эллен заняла позицию представителя администрации и занялась проверкой жалоб Глории. Таким образом, она проявила забвение по отношению к своим профессиональным обязанностям, которое было вызвано ролевым конфликтом — она одновременно была и представителем администрации и консультантом, что не могло не сказаться на качестве оказываемой ею профессиональной помощи. Интрапсихический конфликт разрешился не в пользу консультирующей роли — Эллен приняла роль человека администрации, пожертвовав позицией эксперта в области психического здоровья.

 

Все эти наблюдения указывают на то, что феномен забвения может проявляться различными внутренними и внешними признаками, затрагивающими мышление, внимание, память, эмоции и поведение. Когнитивные признаки забвения выявляются через забывание важных фактов, недостаточное внимание по отношению к важным соглашениям, пренебрежение принципами и ценностями, игнорирование важной информации, потерю способности к инсайту и непонимание поведения других людей.

На эмоциональном уровне, забвение представляется неосознаванием эмоциональных переживаний, игнорированием тревог и забот, трудностями в распознавании собственных эмоций, как и эмоций, испытываемых другими людьми. На поведенческом уровне этот феномен может проявляться через неосознавание внешних реалий и окружающего, неосознавание своего потенциала, неспособность справляться с профессиональными обязанностями, неосведомленность в области социальных отношений и коммуникативных норм. Иногда может наблюдаться расхождение между выраженностью признаков неведения на различных уровнях. Например, сотрудник может демонстрировать осознавание на когнитивном уровне и полный комплект признаков феномена на эмоциональном и поведенческом уровнях. Аналогичным образом, сотрудники могут осознавать свои обязанности на когнитивном и эмоциональном уровнях, но быть неспособными осознать это на поведенческом уровне.

 

Управление забвением

Как было отмечено ранее, феномен забвения — адаптивная реакция, защищающая индивидуума от чрезмерной информационной или эмоциональной перегрузки. Таким образом, до тех пор, пока забвение не вызывает существенных проблем, не стоит указывать на него или работать с феноменом. Однако, в случаях выраженного забвения или его длительности, необходимость коррекции феномена становится критической.

Мы бы хотели порекомендовать следующие стратегии работы с проблематичными случаями забвения:

•   Признание существования проблемы.

•   Повышение понимания сути феномена и обращение к его признакам с помощью учебных пособий.

•   Повышение потенциала для работы с неведением через проведение тренингов, сконцентрированных на адаптивных копинг-стратегиях.

•   Организация обучающих (mentoring) и тренинговых (coaching) сессий.

•   Обеспечение доступа к услугам консультанта.

 

Как и в случае работы с другими психосоциальными проблемами, первой ступенью работы с забвением становится распознавание неведения и признание его существования. Важно уметь идентифицировать уровень и тип неведения (когнитивный, эмоциональный или поведенческий), так же как прояснить причины возникновения феномена и его возможные влияние на личность.

Любое вмешательство должно включать сильный образовательный компонент. Одной из предпосылок распознавания забвения становится повышение потенциала индивидуума через самообразование (знакомство с предметом, чтение соответствующих обучающих материалов, их обсуждение с консультантами, т.д.). Рекомендуется также посещение тренингов, направленных на повышение осознавания и способности к инсайту в сферах, имеющих отношение к неведению. Необходимо также лучше понимать различные типы предубеждений и копинг-стратегий, также как и индивидуальные навыки коммуникации.

•   Активное слушание, включающее пробное интервьюирование, поощрение, правильно заданные вопросы, перефразирование, отражение, отзеркаливание, прояснение, обобщение.

•   Признание точек зрения других людей, особенно в тех случаях, когда индивидуум не согласен с их видением проблемы, но нуждается в верификации в качестве альтернативного его/ее перспективе.

•   Получение и обеспечение обратной связи — решающий фактор для любого взаимодействия.

•   Важно, чтобы обратная связь, независимо от того, является она позитивной или негативной, была основанной на доказательствах, а не на мнении.

 

Изучение предубеждений и когнитивных ошибок может и не убрать все предубеждения участников тренинга, но обязательно повысит индивидуальное осознавание проблемы и, таким образом, информировать сотрудника о риске принятия ошибочного решения. Сходным образом, знания об адаптивных и дезадаптивных копинг-стратегиях могут в целом улучшить управление пролонгированным стрессом, так же как и повысить индивидуальное осознавание неведения как дезадаптивного стрессорного ответа.

 

Специальные техники по повышению осознавания

Упражнения, описанные ниже, включают техники повышения осознавания на индивидуальном и командном уровнях. При том, что эти упражнения напрямую не направлены на работу с забвением, они способны уменьшить его негативные последствия. Чем больше люди осознают свои реакции, мысли, чувства и поведение, тем лучше они понимают особенности своего социального взаимодействия и возможности его изменить. Приведенные упражнения предоставляют практические инструменты помощи для повышения осознавания внутренних реакций, обучают, как их описывать и работать с ними, используя более адаптивные копинг-стратегии. Все эти упражнения апробированы на нашем собственном опыте; тем не менее, они могут быть модифицированы с учетом специфического контекста.

1.  Упражнение по повышению осознавания

Целью данного упражнения является идентификация и смягчение проблемных зон на индивидуальном уровне осознавания. При помощи творческой визуализации, индивидуум должен быть способен повысить свой уровень осознавания и, соответственно, лучше адаптироваться к окружающему. Упражнение состоит из четырех основных стадий:

1.1. Сфокусироваться на физической части тела.

1.2. Размышление об эмоциональных реакциях.

1.3. Концентрация на социальных взаимодействиях.

1.4. Созерцание возможных путей решения проблем, определенных до- и во время сессии.

Давайте более подробно рассмотрим каждый из этих этапов:

1.1.  «Примите удобное положение в кресле, закройте глаза и постарайтесь расслабиться. Дышите глубоко и ритмично. Сосредоточьтесь сначала на стопах, затем перенесите фокус внимания на ноги, таз, живот и грудную клетку. Когда будете сфокусированы на грудной клетке, почувствуйте, что дыхание стало еще более глубоким. Затем медленно поднимайтесь к шее и голове, дыхание в это время глубокое и медленное». Эта часть упражнения может длиться сначала в течение 4-5 минут, а потом может быть уменьшена до 2-3 минут.

1.2.  “Медленно переключитесь на мысли и эмоции. Подумайте о тех эмоциональных реакциях, которые были у Вас в последние несколько месяцев. Постарайтесь посмотреть на мышление и эмоции со стороны. Трудно быть не вовлеченным. Поэтому постарайтесь не осуждать, но сфокусироваться на эмоциональных реакциях без использования каких-либо суждений. Это поможет вам избежать оценивания эмоций как хороших или плохих. Просто регистрируйте их, обращая внимание на те, о которых вы ранее не знали. Сделайте это по отношению к Вашим эмоциональным реакциям на членов семьи, близких Вам людей, коллег».

Эта часть может сначала занять 4-5 минут, но потом может быть уменьшена до 2-3 минут.

1.3.  «Сконцентрируйтесь на социальных отношениях и попробуйте определить позитивные переживания, которые произошли недавно, те, которые были для Вас особенно значимыми — отношения с семьей, друзьями, коллегами. Теперь переключитесь на затруднительные моменты ваших социальных отношений и признайте их, включая и самые неприятные, стараясь при этом оставаться нейтральным. Признайте все приятные и неприятные моменты в отношениях, особенно те, о которых вы ранее не знали».

Продолжительность этой стадии занимает 3-4 минуты, позже может быть сокращена до 2-3 минут.

1.4.  «На этой стадии сначала обобщите свои наблюдения и проверьте, являются ли они реальными или воспринимаемыми. Вновь признайте реальные наблюдения. Разработайте возможные пути работы с ними, отвечая на следующие вопросы: что вы будете делать? Как Вы решите проблему? Каким будет ваше поведение по отношению к значимым другим? Завершите упражнение повторением выявленных в течение сессии проблем и подытожьте стратегии их решения.

Последняя стадия обычно длится около 3-4 минут.

Рекомендуется, чтобы упражнение выполнялось 3-5 раз в случае возникновения малейших подозрений в существовании проблемы недостаточного осознавания особенностей своего поведения. Все стадии можно повторить через несколько месяцев. Каждый этап упражнения может быть эмоционально тяжелым, особенно учитывая личные барьеры в распознавании неприятных компонентов собственного поведения, особенно, когда это поведение адресовано другим. Типичны чувства неполноценности, вины, невозможность оставаться нейтральным в оценивании событий, т.д. Таким образом, если необходимо, упражнение выполняется совместно с профессиональным консультантом или ментором.

 

2.  Упражнение по повышению осознавания на групповой сессии

Целью данного упражнения является идентификация проблемных областей индивидуального осознавания во время проведения групповой сессии. Суть упражнения заключается в прояснении индивидуального осознавания каждого участника через совместный мозговой штурм и дискуссию. После завершения упражнения, участники должны быть способны улучшить индивидуальное осознавание и, таким образом, идентифицировать и смягчить области ненужного неведения, и, кроме того, применить улучшенные поведенческие стратегии. Участники не обязательно должны быть из одной команды, хотя предпочтительно чтобы они принадлежали к одной профессиональной группе или организации. Упражнение проводится фасилитатором и включает несколько стадий:

2.1.  Введение;

2.2.  Мозговой штурм реакций, которые осознаются участниками.

2.3.  Мозговой штурм реакций, которые не осознавались участниками.

2.4.  Обзор возможных путей работы с неведением.

2.5.  Заключение.

 

Ниже приводим детали рекомендуемого вмешательства:

2.1.   Фасилитатор начинает упражнение, объясняя его общую цель и методологию, включая использование стикеров. Затем приводит краткое содержание упражнения, делая акцент на индивидуальном осознавании. Он/а упоминает, в частности, что данная сессия не посвящена проблемам на рабочем месте. Эта стадия длится 5 минут или менее.

2.2.  Во время следующей стадии, фасилитатор попросит участников отразить (письменно) свои мысли, чувства и поведение (все, с чем согласны и не согласны) на рабочем месте, включая ситуации, связанные с коллегами. После завершения рефлексии, фасилитатор соберет карточки (без подписи) и наклеит их на флип-чарт в случайном порядке для последующего прояснения.

Стадия длится в среднем 5-10 минут.

2.3.  На следующей стадии фасилитатор пытается столкнуть участников с теми областями, которые они могли ранее не осознавать, ставя под сомнение позитивные утверждения, написанные на карточках, например: «Так ли просто Вам работать, как Вы упомянули? А что не столь просто вынести?» или «Неужели у Вас нет никаких негативных чувств по отношению к другим?». Затем участников просят вновь подумать над своими реакциями, и написать их на дополнительных картах (вторая серия, идеи не повторяются). Фасилитатор вновь собирает карточки и наклеивает на флип-чарт. После короткого разъяснения, фасилитатор просит каждого участника записать основные идеи, размещенные на серии карточек, которые могли бы быть личностно значимыми, но не были записаны в первой серии стикеров. Эта часть сессии обычно длится 15-20 минут.

2.4.  На следующей стадии фасилитатор проводит дискуссию по возможным стратегиям повышения осознавания, используя обмен опытом между участниками. Обычно это занимает 5-10 минут.

2.5.  Сессия завершается обобщением каждого шага и предоставлением общих рекомендаций.

 

Заключение

Многочисленные формы забвения представлены на когнитивном, эмоциональном и поведенческом уровнях. Как психологический и социальный феномен, забвение в большинстве случаев представляет собой автономное явление, играющее чрезвычайно важную роль в нашей адаптации к условиям проживания и работы. Забвение также помогает индивидууму, командам и целым организациям фильтровать принимаемую информацию и, таким образом, ускоряет процесс принятия решений.

Тем не менее, неведение тесно связано с другими переживаниями и моделями поведения, такими как Эго-защитные механизмы. Особенно тесно неведение связано с отрицанием и. В меньшей степени — с вытеснением и подавлением. Более того, забвение может быть рассмотрено в качестве еще одной формы психологической защиты.

Данный феномен может служить также копинг-стратегией, позволяющей индивидууму или команде сосуществовать с чувствами стыда или вины, смущения или беспокойства, затруднений, вызванных личностными проблемами. На рабочем месте или в иных условиях всегда можно встретиться с неадаптивным поведением, социальным неравенством, незаслуженных льгот, трудностями межличностных отношений или с другими связанными проблемами.

Не удивительно, что феномен неведения может быть описан не только в контексте негативных, но, также нейтральных, позитивных переживаний и событий. Несмотря на то, что потенциальные последствия в таких случаях могут быть минимальными, это может вызвать серьезное недовольство среди тех, кто чувствует пренебрежение или несправедливое обращение с собой.

Неведение может наблюдаться как симптом, лежащий в основе проблем с психическим здоровьем, таких как депрессия, маниакальный эпизод или бредовое расстройство. Этот вопрос мы раскроем в следующей статье.

Мы уверены, что рекомендуемые в этой статье мероприятия будут способствовать повышению уровня осведомленности, тем самым уменьшая выраженность ненужного неведения. Следует отметить, что в некоторых ситуациях описанные вмешательства могут быть лишь частично эффективны или неэффективны вовсе, и, будучи использованы чересчур агрессивно или неподобающим образом, они могут усугубить проблемы сотрудников, особенно в тех случаях, когда забвение является компонентом копинг-стратегии или Эго-защитного механизма. Предлагается адаптировать вмешательства как для каждого конкретного индивидуума, так и к потребностям групповой динамики в команде.

 

    Литература

  1. Agazade, N. & Martynova, I. (2010). All Faces of Harassment: A Practical Guide to Resolving Workplace Crisis. New York, Createspace, 2010.
  2. Agazade, Nazim (2010). Individual Coping Strategies at Times of Crises. Azerbaijani Journal of Psychiatry. Vol. 18 (1), 24-37.
  3. Carver, C. S., & Scheier, M. F. (1985). Aspects of the self and the control of behavior. B. R.Schlenker (Ed.), The self and social life (pp. 146-174). New York: McGraw-Hill.
  4. Davenport N.Z., Schwartz R.D., & Elliott G.P. (2002). Mobbing-U.S.A. Emotional abuse in the American workplace. Civil Society Publishing. Ames, Iowa, 50010-1663.
  5. Gluzman, Semyon (1989). On Soviet totalitarian psychiatry. International Association on the Political Use of Psychiatry. ISBN 9072657020.
  6. Gluzman, Semyon (1991). Abuse of psychiatry: analysis of the guilt of medical personnel. Journal of Medical Ethics, 17 (Supplement): 19-20.
  7. Goleman, Daniel. (1998). Working with emotional intelligence. New York: Bantam Books.
  8. Goleman, Daniel (1996). Emotional intelligence – Why it can matter more than IQ. London: Bloomsbury.
  9. Goleman, Daniel (2007). Social intelligence: The new science of human relationships. New York, NY: Bantam Dell.
  10. Leymann, Heinz. (1990). Mobbing and psychological terror at workplaces. Violence and Victims, 5(2), 119-126.
  11. Leymann, Heinz. (1996). The content and development of mobbing at work. Journal of Work and Organizational Psychology, 5(2), 165-184.
  12. MacDougall, Jyl (1993). Violence in the schools: programs and policies for prevention: a report from the Canadian Education Association. Canadian Education Association. Toronto.
  13. Namie, G. & Namie, R. (2003). The bully at work. Naperville, Illinois: Sourcebooks.
  14. Nolfe, G., Petrella, C., Blasi F., Zontini, G., Nolfe G. (2008). Psychopathological Dimensions of Harassment in the Workplace (Mobbing). International Journal of Mental Health, vol. 36, no. 4, winter 2007-8, pp. 67-85.
  15. Olweus, Dan (2002). Bullying at school. What we know and what we can do. Oxford: Blackwell.
  16. Rosenblatt Paul C. (2009). Shared Obliviousness in Family systems. New York, SUNY Press.
  17. Rosenblatt Paul C. (1994). The metaphors of family systems theory. New York: Guilford.
  18. Schlenker, B.R. & Weigold, M.F. (1990). Self-consciousness and self-presentation: Being autonomous versus appearing autonomous. Journal of Personality & Social Psychology. American Psychological Association. Vol. 59 (4), Oct, 1990. pp. 820-828.
  19. Tattum D.P & Lane D.A. (1989). Bullying at school. Trentham Books. London.
  20. Van Voren, Robert (2010). Cold War in Psychiatry: Human Factors, Secret Actors. Amsterdam, New York. Editions Rodopi B.V.

 

 

Ссылка для цитирования

Агазаде Н. Организационная психология: феномен забвения (obliviousness) на рабочем месте [Электронный ресурс] // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. – 2012. – N 4 (15). – URL: http://medpsy.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).

 

Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 "Библиографическая ссылка" (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] – дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.

 

В начало страницы В начало страницы

ОБОЗРЕНИЕ ПСИХИАТРИИ И МЕДИЦИНСКОЙ ПСИХОЛОГИИ

им. В.М. Бехтерева


Попов Ю.В., Пичиков А.А. Особенности суицидального поведения у подростков (обзор литературы)


Емелина Д.А., Макаров И.В. Задержки темпа психического развития у детей (обзор литературных данных)


Григорьева Е.А., Хохлов Л.К. К проблеме психосоматических, соматопсихических отношений


Деларю В.В., Горбунов А.А. Анкетирование населения, специалистов первичного звена здравоохранения и врачей-психотерапевтов: какой вывод можно сделать о перспективах психотерапии в России?

Серия 16

ПСИХОЛОГИЯ

ПЕДАГОГИКА


Щелкова О.Ю. Основные направления научных исследований в Санкт-Петербургской школе медицинской (клинической) психологии

Cамые читаемые материалы журнала:


Селезнев С.Б. Особенности общения медицинского персонала с больными различного профиля (по материалам лекций для студентов медицинских и социальных вузов)

Панфилова М.А. Клинический психолог в работе с детьми различных патологий (с задержкой психического развития и с хроническими соматическими заболеваниями)

Копытин А.И. Применение арт-терапии в лечении и реабилитации больных с психическими расстройствами

Вейц А.Э. Дифференциальная диагностика эмоциональных расстройств у детей с неврозами и неврозоподобным синдромом, обусловленным резидуально-органической патологией ЦНС

Авдеева Л.И., Вахрушева Л.Н., Гризодуб В.В., Садокова А.В. Новая методика оценки эмоционального интеллекта и результаты ее применения